— А?!

— Херли ты встал?! Помогай давай!

— Ага!

Санюшка сбил с себя оторопь, перехватил рогатину поудобней, ткнул раздвоенным концом в Лингама, но промазал и чуть было не вышиб гончару года глаз. Пара сантиметров повыше, и стал бы гончар таким же одноглазым.

— Руками, Саш, руками!

— Я боюсь!

— Я тоже!

— А-а-а-а-ааай! — Санюшка выбросил палку, упал на колени рядом с гончаром и принялся разматывать змея. — Вась, ты только держи его крепче!

— Держу!

— Держи, пожалуйста!

— Да держу я, держу!

— Ы-ыыыы-ыы-ы-ы!!! — раздался первый вздох бедняги; тяжёлый и жадный.

Агафоныч тоже был тут как тут — открыл переноску и встал поудобней. Санюшка тем временем размотал первое кольцо, за ним второе, — теперь хвост Лингама обвился вокруг его руки, — и перебарывая страх продолжал освобождать гончара.

— Всё! — закричал он и аккуратно поднялся на ноги.

Теперь мы всей толпой снимали Лингама с Санюшки и как могли пихали непослушную змеюку в переноску. Гончар тем временем отполз под ближайшую сосну и пытался отдышаться.

— Станислава Витальевна, а не могли бы вы провернуть своё колдунство со змеёй?!

— Не могла бы!

— Да всё уже! — я разжал щипцы, а Агафоныч ловко захлопнул переноску и опасность наконец-то миновала. — Фу-у-у-ух…

— Аф-аф! — последний раз протявкала взбудораженная Тырква и наступила тишина.

Ну что? Приключение на пятнадцать минут. И не сказать, чтобы очень примечательное. Теперь осталось разобраться с гончаром, — бросать парня в лесу в таком состоянии нельзя. Надо его успокоить, а может даже налить чутка, чтобы стресс снять. А потом проводить до такси.

И кстати! Выяснить бы ещё, с какого хрена он по ночам возле нашего пляжа шатается.

— Ну ты как? — спросил я у парня. — Живой? — а тот вместо благодарности заорал:

— Ты арестован!

И тут же ксиву из кармана вытащил. Вот так, блин. Делай людям добро.

— Э-э-э-э, — протянул я. — А за что?

Спросил, а сам на цыпках проник к нему в голову. Мыслестрочки после встречи с Лингамом скакали, как бешеные, но среди них были повторяющиеся. Во-первых, гончар-полицейский почему-то на меня серьёзно взъелся, — и не прямо сейчас, а уже очень давно. Во-вторых, он был свято уверен в своей правоте. То есть сейчас происходит не подстава, и не какая-то там истерика, а вполне себе спланированная акция.

Надо разбираться!

Вжух!

Меньше всего на свете меня сейчас интересовало детство и отрочество Захара, — именно так, к слову, звали парня, — а потому я начал листать воспоминания со скоростью машинки для счёта денег и остановился…

Вжух!

…на самой свежатине. Сегодняшний день. Часов пять, наверное, назад, ещё светло. Гончар, который вовсе не гончар, а полноценный полицейский служащий, сидит у себя в кабинете. А на пробковой доске прямо перед ним, — ох ё! — висит моя фотография, от которой тянутся ниточки к другим людям. И Гио тут, и Саша, и Мишаня Кудыбечь, и Стася, и Рубеныч, и даже шеф Франсуа. И многозначительная такая надпись: «Менталист?»

О-хо-хо… это что же я? Доигрался?

Вжух!

От греха подальше, я выскочил из сознания Захара прочь. Так! Стоп! С плеча не рубить! Очень велик соблазн перепахать его мозги так, чтобы он до конца жизни считал себя дождевым червём или копиром, — думаю, в связке с Агафонычем нам такое по силам, — но нельзя! Нельзя оставлять никаких следов у него в голове! Надеюсь только, что я уже не наследил там самим фактом своего присутствия, ведь мало ли какие у полицаев есть методы?

Нельзя-нельзя-нельзя! Это лишь подтвердит его догадки! Но что же тогда теперь делать? Убить его и прикопать в лесочке? Обыграть всё так, что змей придушил? Фу, Василий Викторович! Что за мрачняк вам в голову полез?!

«А я ведь предупреждал», — кинул в меня мысль сенсей и сразу же обрубил связь. Видно, тоже осторожничает и боится спалить дар.

— Ты поедешь со мной, Каневский! — Захар кое-как поднялся на ноги. — Или лучше называть тебя Каннеллони?!

Хреново, конечно, не знать законы. Где-то Захар явно превышал должностные полномочия, вот только где именно? То есть… какая статья? Пункт там, параграф, вот-это-вот-всё? Да хотя бы формулировку знать…

По факту, Гачин-Мучинский не дал мне никаких вменяемых ответов. Является ли он сейчас при исполнении? Есть ли у него полномочия меня задерживать? Какие основания есть для задержания? В чём конкретно меня подозревают и так далее и тому подобное.

Но я всё равно решил не сопротивляться. Раз уж этот товарищ напал на след, то рано или поздно всё равно вернётся, и при этом будет подготовлен куда лучше.

Так что как по мне, единственный разумный выход сейчас — косить под дурачка. Изо всех сил строить из себя лапушку и не бесить господина полицейского. Ничем хорошим это явно не закончится. Возбухнёшь — значит рыльце явно в пушку, а так — оказывал содействие следствию, добропорядочный гражданин и опора общества.