Вот это ты загнул, конечно. Насчёт Романа — ладно, верю. А вот Иванов из тебя, как из меня… ладно, плохой пример.

— Василий, — я пожал протянутую руку.

— Покажи деньги.

Во как. С места и сразу в карьер. Ну ладно, раз у них тут так заведено. Я вернулся в машину, взял свой рюкзак, достал из него небольшую пачку купюр, — всего-то сто сорок бумажек, — и продемонстрировал цыгану Иванову. С моих рук, естественно.

А пока суть да дело, прошмыгнул к нему в голову и убедился, что тот не замышляет против меня ничего дурного. Ну да. Внезапно, Иванов был спокоен как удав. Целая куча бытовых мыслестрочек в его мозгах сменяла одна другую, — особенно его сейчас почему-то парила дочь, — но ни одна из них не была воинственна и… м-м-м… наадреналинена?

— Здесь всё? — спросил цыган, а я кивнул в ответ. — Хорошо, пойдём, — и повёл нас за собой.

Пришлось, правда, слегка притормозить и поиграть с Мишаней в гляделки. Сперва он не хотел вылезать наружу, — хоть менталом принуждай, — но в конце концов сдался и тоже отправился вглубь цыганского особняка.

Через парадный вход со львами и крыльцом нас не повели, а повели куда-то на задний двор. Затем в ничем непримечательную дверь, по длинным коридорам и…

— Ох! — невольно вырвалось у меня.

Мы попали в очень светлое и просторное помещение. На потолке квадратные офисные панели и люминесцентные лампы, в углу аж несколько кулеров и пышный зелёный фикус, а вокруг — столы, столы, столы. И пёстро-одетые цыгане, что сидят за этими столами. Кто-то пялится в старый пузатый монитор, кто-то прилип ухом к трубке, а кто-то разговаривает по гарнитуре и при этом целится мятой бумажкой в мусорную корзину.

И гвалт! Гудящее разноголосье!

— Здравствуйте! Вас беспокоит служба безопасности Имперского Банка. Мы только что предотвратили списание средств с вашей карты…

— … давайте я расскажу вам о доступных источниках дополнительного заработка…

— … пассивный доход, слышали?! Нет? Ну так я вам щас расскажу…

— … наверняка вы много слышали о криптовалюте…

— … драгоценные металлы и акции…

— … Алло! Это Мага Лазурный тебе звонит. Ты вчера девушек беспокоил, а у меня теперь электронная касса заблокирована…

Настоящий, блин, колл-центр!

— Сегодня аврал, — улыбнулся Иванов, осматривая свои владения. — Через пару часов свадьбу играть начнём, так что надо как можно скорее план выполнить. Пошли, — и повёл нас дальше, сквозь офис.

Ещё один коридор, за ним ещё один…

— Ма-а-а-ам! — мы зачем-то ненадолго остановились в дверях комнаты, похожей на театральную гримёрку. — Мне чешется! — орал звиздюшонок лет пяти и яростно терзал шиворот костюма.

Свадебного, блин, костюма. Мама с пудовыми золотыми серьгами пыталась поправить ему ворот, а рядом, у соседнего зеркала, красилась невеста. Вот уж! На милфхантера и зверь бежит! Да ещё какой! Зверюга! Судя по игривым усишкам, барышня уже разменяла свой четвёртый десяток. Кудрявая такая. Плотненькая, если не сказать больше.

— Доченька моя, — гордо сказал Иванов и улыбнулся. — Сегодня женщиной станет.

С этим я, конечно, мог бы и поспорить, но…

— Совет да любовь, — крякнул Мишаня и покрепче сжал в руках рюкзак с Фурфурией внутри.

Но едем дальше!

Коридор, коридор, — да сколько можно?! — и Иванов завёл нас в эдакое подобие офиса. Всё тут было не по-цыгански скромно и умеренно: однотонные обои, письменный стол, рабочее кресло и несколько стульев напротив. На них-то нам с Мишаней и предложили присесть.

Из примечательного — сейф в углу и целая коллекция виниловых пластинок, каким-то волшебным образом закреплённая на стене. Сперва я подумал, что Иванов закоренелый меломан, а потом пригляделся и…

— Любишь романсы? — улыбнулся цыган, заметив мой интерес.

— Нет-нет, просто смотрю.

На всех пластинках была его рожа. Где-то крупный профиль, где-то Иванов стоял в полный рост, а где-то восседал на коне. «Любовь и лошади», — прочитал я название одной из пластинок.

Ну охренеть теперь.

— Давайте к делу.

— Да-да! — не мог не согласиться я. — Пожалуйста, давайте уже к делу.

День только-только начался, а впечатлений мне уже хватило с головой. Благо, больше никаких национальных особенностей не всплыло. Роман Иванов со знанием дела открыл ящик и смахнул в него всё со стола. Затем открыл другой ящик, достал скрученную колбасу парниковой плёнки и расстелил его по столешнице.

После сделал короткий звонок, сказал буквально пару слов на своём мелодичном, и уже через минуту два других цыгана занесли в кабинет замороженный шмат мяса. Зашли, положи и ушли, что не могло не радовать.