Интересно, что-то на этот раз задумал?

Ворота открылись, а наш автомобиль въехал на парковку и остановился у чёрного полированного внедорожника.

Будто по команде, задняя дверь внедорожника распахнулась и оттуда вышел невысокий мужчина с потертым кожаным портфелем.

Увидев появившегося из автомобиля Злобина, мужчина расцвёл в радостной улыбке. Вполне можно было бы заподозрить искренность, если бы не холодные цепкие глаза. Хотя и Злобин был ему подстать.

— Познакомься, Константин, — произнёс граф, стоило мне появиться рядом с ним. — Это Лаврентий Петрович — блестящий нотариус и мой хороший друг. Способен заключать сложнейшие сделки почти моментально, обладает прямо таки сверхъестественным чутьём на подводные камни, при чем, в любых сделках, — последнее он явно выделил.

Мужчина поправил очки, словно пытаясь спрятаться за этим нервным жестом, и улыбнулся мне своей, уверен, фирменной, искусственной улыбкой.

— Вы, как я полагаю, будущий член семейства Пылаевых, — заключил он. — Рад знакомству.

Мы пожали руки.

Что ж, интересное место для встречи с нотариусом, но хлебозавод, так хлебозавод.

— Что ж, прошу за мной, нас уже ждут, — произнёс Злобин.

Директор завода встретил нас в дверях своего кабинета.

— Здравствуйте, Фёдор Павлович, — кивнул ему Злобин.

— Роман Михайлович, дорогой, вы бы предупредили, я бы вас у ворот встретил, — причитал грузный мужчина с залысинами и цепким взглядом хозяйственника. Выглядел непривычно встревоженным.

— Это было бы точно излишним, мой друг, успокоил его Злобин, ты лучше скажи, объявлялись наши товарищи?

— Да-да, уже звонили, скоро будут! — Суетливо закивал мужчина. — Вы проходите в кабинет, я сейчас чай организую…

В просторном зале заседаний царила деловая атмосфера. Длинный стол красного дерева, кожаные кресла, репродукции картин на стенах — типичный антураж кабинета важного человека. Я расположился чуть поодаль от Злобина, наблюдая, как нотариус раскладывает на столе свои бумаги.

Злобин сидел скрючившись, и старательно изображая безобидность глядел перед собой, сложив сцепленные руки на коленях. Верхнюю пуговицу пиджака он не расстегнул, от чего пиджак вздыбился, придавая ему ещё более жалкий вид.

Я сел чуть поодаль — по словам Злобина я выглядел излишне агрессивно, а это может помешать делу.

После короткого звонка, директор завода объявил осипшим голосом:

— Барон Зорин уже здесь.

— Вы главное не переживайте, — ободряюще произнёс Злобин.

Спустя минуту двери распахнулись, и в помещение ворвался парень лет двадцати пяти. Он старательно хмурил брови, тем самым стремясь показать всему миру, что он серьёзный человек и шутки с ним плохи.

Перстни на пальцах (еще бы понять какое из них родовое), золотая цепь на шее, — все кричало о желании продемонстрировать свой статус.

Да уж, гонору парню не занимать, но по сути — мелкая сошка. Бедолага из кожи вон лезет, пытаясь казаться значительнее, чем есть.

Истинное зрение подтвердило первое впечатление — аура барона колебалась на базовом зелёном уровне силы…

— Итак, вы готовы к подписанию документов? Я требую немедленно удовлетворить мои… требования.

Я едва не рассмеялся от его нелепости.

— Здравствуйте, здравствуйте, Пётр Евграфович, я полагаю? — Злобин указал на кресло напротив себя. — Вы присаживайтесь, будьте добры, молодой человек, давайте не будем горячиться…

Граф настолько натурально играл роль согбенного жизнью человека, что даже я поверил, его только аура и выдавала.

Барон Зорин скользнул взглядом по рукам Злобина лежащим на столе. На его губах появилась наглая улыбка.

— А ты еще кто, очередной торгаш, решивший что может говорить на равных с аристократом? Я пришёл не разговоры вести, я пришёл за причитающимся мне по праву.

— Простите мне мою дерзость, — захлопал глазами граф, — но видите ли, я совладелец этого завода. Пускай и не по бумагам, но я имею некоторые права на него. И раз уж нам суждено лишиться имущества, то я хотел бы знать, почему так произошло.

— Тут и говорить не о чем, вы передаёте мне завод и прилегающие территории, на том и расходимся, а о причинах твой партнёр пускай всё объясняет.

— Да что вы говорите? — хмыкнул Злобин, очень натурально изображая сломленного человека, который не теряет чувства духа. — При всём моём уважении, ваше благородье, вы ведь не бандит какой. Так в цивилизованном обществе не принято. Надо ведь объяснить в чём заключается ваша претензия? Может, мы сможем решить вопрос менее губительно для нашей стороны.

— Бандит? Ты меня решил сравнивать с бандитом, холоп? Ты, грязь из-под ногтей не вымыл, а рот раскрываешь.

Я едва держался чтобы не рассмеяться, когда граф при таком обращении смиренно склонился.