— Еще в приюте меня старшие девочки учили: никогда не оставаться с мужчиной в одной комнате. А если так получилось, что какую-нибудь горничную затащили в укромный угол насильно, то нужно вмешаться. Прийти, позвать ее срочно. Срабатывает безотказно! Ведь никто за нас, женщин, не заступится. Еще и обвинят потом, мол, сама виновата.

Ханна крепко зажмурилась, и я только сейчас поняла, как моя девочка переживала. Как сильно она рисковала, когда собиралась на подобную авантюру. Впрочем, когда она снова распахнула глаза, я увидела в них столько храбрости, столько преданности, что мои глаза запекло от непролитых слез.

— Скажите, я не ошиблась? — сдавленно спросила Ханна.

— Нет, моя хорошая, — покачала я головой. — Ты все правильно поняла. Император вышвырнул меня из дворца, а теперь решил… Ты сама понимаешь, что он решил.

Меня вдруг прошибло страшной мыслью.

— Ханна, а ты никогда?.. — У меня сорвался голос. — Тебя никто не обижал подобным образом?

— Нет, — камеристка уперла руки в боки и посмотрела на меня с вызовом. — Я же приютская! Меня не только девочки учили разным тонкостям, но и мальчики — защищаться. В приюте мы всегда стояли горой друг за друга.

— Но я не приютская, — заметила я после того, как вздохнула с облегчением.

— Вы теперь тоже наша.

Поддавшись внезапному порыву, я поднялась и крепко обняла девушку.

— Я тебе очень благодарна, Ханна. От всего сердца. Но больше так не делай, пожалуйста, — попросила я. — Император — это тебе не кучер. Тем более он дракон. Пожалуйста, не позволяй ему сделать тебе больно. Или сделать мне больно через тебя.

Я поняла, что плачу, и быстро стерла слезы с щек. Все-таки я не железная, хоть и хотела бы такой казаться.

— Вы должны пообещать мне то же самое, Альви, — камеристка, а теперь, наверное, уже моя подруга посмотрела на меня со всей строгостью. — Не позволяйте ему причинять вам боль. Пусть даже он сам император!

Ее объятия и поддержка придали мне сил. Я вспомнила, что я в своей новой жизни теперь не одна. Альви была одна, а я нет.

Ну и что, что мой противник «сам император»? И тянущаяся к родной магии искра. Ничего дракону не обломится! Как прилетел, так и улетит. Я придумаю, как спровадить этого ящера в столицу и переманить искру на свою сторону.

Подготовиться к ужину мне тоже помогала Ханна. Вот здесь как раз в ход пошли закрытые утепленные платья из тяжелого бархата, а еще высокая прическа, когда мои волосы собрали наверх, чтобы ничем не провоцировать воображение императора. Или не дать ему подумать (даже случайно), что я вся такая красивая для него.

Жаль, у Альви не было ни единого прыщичка! Я бы его еще чем-нибудь красным подкрасила, но ее кожа дышала чистотой, свежестью и молодостью просто потому что. Я бы даже сказала, я выгляжу до отвратительного бодрой и здоровой, вот просто фу! То ли искра оживилась от близости ненавистного ящера, то ли что, но скрыть блеск глаз не получилось даже белой пудрой, которая должна была мне придать аристократической бледности.

Или не очень аристократической, как получится.

В таком виде я и выдвинулась на ужин с благоверным, готовая отбить у него все желание меня домогаться. Вот вообще все! У нас в мире были очень распространены курсы «Как привлечь мужчину», «Как доставить удовольствие мужчине», а я подумала, что неплохо было бы преподавать и парочку тем «Как его отпугнуть» и «Как сделать, чтобы он никогда больше не возвращался».

Накрыли для нас в большой столовой, где, как рассказала мне Ханна, мы должны были сидеть на разных концах стола. Длинного такого стола, что меня несказанно радовало, но вся радость испарилась, стоило мне войти. Император приказал положить приборы и накрыть мне рядом с ним, по левую руку от него.

Ну ладно. Сам виноват. Не я первая это начала!

Большая столовая протянулась аж на три арочных окна, но сейчас за этими самыми окнами сгустились зимние вечерние сумерки, поэтому на столе стояли канделябры со множеством свечей, плачущих воском. В воздухе плыл приятный медовый аромат, интерьер, картины на стенах и дальние диванчики (видимо, стоявшие здесь, чтобы было где с комфортом переварить все съеденное, если его было слишком много) были погружены во мрак.

Стол просто ломился от еды! Жульена, которой жаль было приготовить для детей праздничный обед и подарки, которая орала, как чайка над Кронштадтом, когда Пит взял пару булочек, расстаралась по самое не могу.

Муженек стоял у окна, сцепив руки за спиной, но, услышав меня, обернулся. Приблизился ко мне, и…

— Альви, что с тобой? — вырвалось у него.

— Взбледнулось, — ответила я, и мысленно улыбнулась. Мы с Ханной постарались на славу. — В смысле, неважно себя чувствую. Доктор сказал, что мне надо особенно беречь себя…

— Почему особенно?

— Так из-за искры же, — я сделала большие глаза. — Что-то ему там не нравится, как идет. Но ты не волнуйся, вытащим все по графику. Просто он сказал, что мне сейчас надо избегать нервных потрясений и вообще потрясений. А после встречи с ним мне действительно стало дурно.