Мы нырнули в теплое нутро холла, и я от волнения закусила губу.

— Добрый день, Беркинсон. Я здесь для того, чтобы убедиться, хорошо ли относятся к моей Искре.

Что, правда?!

— Ко мне тут замечательно относятся, — перебила я открывшего рот дворецкого.

— Да! — к моему удивлению, поддакнул Беркинсон.

— Она слишком легко одета для поездок в деревню, — выкатил свою претензию император.

— Никак нет, ар Эрхольд. Это одежда из кроличьей шерсти, которую собирают исключительно в Лавуале. Самый теплый материал! У меня тоже фрак из него, а еще мы заказали шерстяную униформу для всей прислуги.

Это, кстати, была моя идея. Чтобы никто не мерз, когда приходилось бегать между постройками или на конюшни, или когда император прилетел, и нужно выходить наружу, как сегодня. Урсула согласилась принять огромный заказ на шерстяные вещи, ради этого ей даже пришлось нанять помощниц.

— Накидка госпожи Эрхольд, конечно, качеством получше. И замок мы топим замечательно! Можете сами в этом убедиться. Я велел отвести госпоже ваши комнаты, чтобы она расположилась с удобством. Надеюсь, простите мне эту вольность.

Беркинсон продолжал говорить что-то еще, про то, как меня тут любят и греют, и метафорический кулак, который сдавливал мою грудь, разжался. Потому что до меня дошло, что дворецкий не собирается рассказывать про адмирала моем супругу.

Он просто не решится преподнести дракону такие новости.

Я почти выдохнула с облегчением, когда Беркинсон поинтересовался у императора:

— Разумеется, я сейчас же распоряжусь, чтобы госпоже Эрхольд подготовили другие комнаты.

А в ответ получил:

— Не утруждайтесь. Я расположусь в комнате со своей Искрой.

Эм… что?!

— Нет! — вырвалось у меня раньше, чем я успела остановить свой протест против императорского беспредела. Ну а как еще это назвать? Сначала он меня выгоняет, потом выясняется, что у него роман с Анастой, потом, что из меня вытащат искру…

Или он внезапно передумал? С чего бы?

Выяснять его планы прилюдно был не лучший вариант: Беркинсон и так смотрел на меня, открыв рот, очевидно, ждал, что меня за такое поразят мощью императорского гнева на месте. Я, если честно, тоже об этом задумалась, особенно вспомнив, как этот деспот вел себя перед нашим с ним расставанием.

Но драгоценный супруг лишь хмыкнул.

— Все в порядке, Беркинсон, распорядитесь по поводу ужина. Перед этим мы с вами переговорим. — После чего дракон взглянул на меня. — Альви.

Мне не оставалось ничего иного, как положить ладонь на сгиб его локтя. Я и так наговорила на десяток казней, судя по обманчиво-спокойному выражению его лица, еще и на ты перешла. Когда разозлилась. Не то чтобы это было неправильно в моем понимании, но, когда пытаешься выжить в другом мире со своими законами… и драконами, лучше вести себя осторожнее. Эх, Аглая-Аглая, ничему тебя жизнь не учит!

К счастью, император был настолько… император, что мое «нет», по всей видимости, всерьез не принял. Мы выдвинулись в сторону покоев, и, чем ближе мы к ним становились, тем отчетливее в голове мерцала неоновая вывеска: «Опасность. Осторожно, опасность!»

Конечно, опасность! С чего бы моему супругу хотеть остановиться со мной в одной комнате? Уж точно не шарады до утра разгадывать. Кстати…

— Надолго ты в Лавуаль? — поинтересовалась я как нельзя более равнодушно. Уж если начала тыкать, надо продолжать. Может, я его затыкаю, и он улетит обратно?

— Зависит от того, как быстро я решу все вопросы.

— А какие у тебя здесь вопросы?

За что получила очередной императорский взгляд: холодный и жесткий.

— Я подумала, что ты прилетел извлечь искру, — пожала плечами я. — Нет ничего удивительного в том, что меня это волнует.

Взгляд стал еще более тяжелым.

— Я же говорил, что не желаю тебе смерти.

— А чего желаешь? — вырвалось у меня.

Привычка говорить прямо и решать все вопросы на месте в данном случае сыграла против меня. У императора стал такой взгляд… драконий, зрачки вытянулись в вертикаль.

— Чего я желаю, Альви, ты узнаешь за закрытыми дверями.

Ой. Вот зачем я это вообще спросила?!

Тем более что ощущение его близости действовало на меня с каждым шагом все больше и больше. Во время первой (и последней) встречи во дворце я не успела прочувствовать это в полной мере, меня лишь зацепило по касательной, сейчас же искра внутри явно радовалась прибытию источника, из которого в меня подселилась. Кожу словно покалывало иголочками, рука под моей ладонью, словно выточенная из камня, казалась сейчас просто раскаленной. Как будто это наше касание зажигало огонь, грозящий спалить весь замок в гигантском костре.