— Сютбебеси Зейнаб!

Повисла тишина. Абсолютная, звенящая тишина, будто даже море на мгновение перестало шуметь.

Турчанка покраснела. Затем побелела, потом снова покраснела. Её лицо менялось так быстро, что казалось: вот-вот лопнет от внутреннего давления. Она что-то сказала и… заплакала. Слёзы потекли по её щекам — крупные, блестящие, как драгоценные камни. Гордость не позволяла рыдать в голос, но плечи мелко дрожали. Вот девочка и сломалась.

— Капитан, бери управление, — повернулся я к бывшему капитану «Жемчужины». — Курс на Константинополь. Команда, расселить всех. Я займу место главного. Со мной бей и Зафир, — а затем добавил с лёгкой усмешкой: — Всем спасибо за внимание!

Под всхлипы девушки удалился внутрь корабля. Ноги всё ещё подкашивались от усталости, но я старался идти ровно, с достоинством. Важно сохранять имидж непобедимого русского варвара.

Нашёл каюту бывшего капитана пиратов. К счастью, эти морские разбойники жили с комфортом. Большая по сравнению с той, которая была у меня на «Жемчужине». Кровать такая, что впору развернуться в полный рост. Стол, несколько кресел, сундук с вещами прежнего хозяина.

Упал на постель и закрыл глаза. Тело молило об отдыхе, но мозг всё ещё анализировал ситуацию и строил планы. Мне предстоит много работы. Очень много работы.

— Ты оскорбил дочь Нишанджи, — сообщил Зафир, войдя в каюту без стука. Вот ведь назойливый турок. — Это… очень…

— Понятно, — я перевернулся на другой бок, спиной к нему.

— Молочный ребёнок Зейнаб… — продолжил турок, словно я его не игнорировал. — Если бы знал, то не подсказал бы тебе. Очень плохо. Ты назвал её девочкой, даже не девушкой, что осрамило её честь и отца. Когда об этом узнают…

— Я спать, — отрезал, не желая слушать его причитания.

Мне ещё не хватало переживать о чувствах какой-то турчанки. Нужно было сидеть на попе смирно и ждать, когда выйдет замуж за какого-нибудь богатого пашу. Но девочка полезла во взрослые мужские дела, а теперь плачет, столкнувшись с последствиями.

Зафир постоял ещё немного, затем тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Я услышал, как он что-то говорит кому-то в коридоре — видимо, бею, но мне уже было всё равно.

Признаться честно, я еле держался на ногах. Сколько всего произошло за один день… И сколько всего я собрал! Руки горели от нетерпения оценить добычу. Но прежде нужно проверить состояние моих подопечных. Они тоже прошли через ад, пекло и находятся не в лучшей форме.

Я закрыл глаза и мысленно заглянул в пространственное кольцо. Теперь можно было спокойно оценить свои богатства.

Первым делом проверил Ама. Водяной медведь выглядел… плохо. Тело, покрытое чешуёй, изранено во многих местах. Особенно тяжёлой казалась рана на горле — глубокая, всё ещё сочащаяся зелёной светящейся жидкостью. Монстр зализывал повреждения, свернувшись в углу своего загона, и даже не поднял голову, когда я «вошёл».

«Эй, здоровяк, как ты?» — мысленно обратился к нему.

«Па-па…» — хрипло отозвался Ам, с трудом приподняв голову. Его обычно яркие глаза потускнели от боли.

Выделил медведю несколько лечилок и зелье восстановления магии. Повреждения серьёзные, ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Монстр принял от меня зелья и выпил, не сопротивляясь. Тут же его глаза стали чуть ярче, а раны начали затягиваться. Не так быстро, как у человека от эталонки, но всё же прогресс.

Смотрел на монстра и улыбался. В его верности могу не сомневаться. То, как Ам атаковал того мага-пирата, как рисковал собой… Уверен, если нужно будет, водяной медведь положит за меня свою жизнь. И плевать, что он монстр! Такое не купишь деньгами, такое можно только заслужить. И я доволен, что у меня есть… друг? Да, пожалуй, именно друг. Смешно, но с этой махиной больше взаимопонимания, чем с большинством людей.

«Почему ты не умеешь плавать?» — спросил я, задав вопрос, который продолжал меня мучить.

«Не знаю, — сипло ответил Ам, облизывая лапу и прикладывая её к ране на боку. — Я с детства с тобой. Как только родился, помню только тебя, твой запах и энергию».

Интересно… Может, их нужно в водоём пускать после появления на свет? Как там вообще растят водных медведей? Я понятия не имею. Надо будет как-нибудь поискать информацию. В любом случае теперь знаю одну его слабость. Запишем на будущее.

Ещё в следующий раз нужно чётче давать команды и пояснения. Кто мог подумать, что Ам не знает, что такое корабль? Тут моя вина. Из-за его умных глаз и способности к речи я отношусь к нему скорее как к человеку, чем как к монстру. Могу забыть, что познания Ама о мире… ограничены.

Дал медведю ещё зелий и переместился к матери перевёртышей. Поморщился при виде её состояния. Рука у твари буквально болталась на соплях. держалась на тонких полосках кожи и связок. Платье порвано, на груди — глубокий порез, обнажающий рёбра. Часть волос опалена, словно их лизнуло пламя.

«Мой хозяин доволен?» — обиженно поинтересовалась Изольда, повернув голову в мою сторону. Её обычно гладкое лицо было искажено болью, но в глазах всё равно горел огонь недовольства и гордости.

Моя проекция оказалась рядом с ней. Я взял эталонку четвёртого ранга — зелье лечения — и вылил на рану. Всё зашипело, будто на раскалённую сковороду попала вода. Мать перевёртышей закричала — пронзительно, отчаянно. Но я продолжил: обработал ей грудь, не обращая внимания на крики. Когда зелье впиталось, разжал пальцами её зубы и влил магическое восстановление и лечилку. Следом — зелье выносливости. Действовал чётко, как хирург на операции. Без лишних сантиментов, но и без садизма.