Пришлось много в него вложить. По всем подсчётам, артефакт должен был выйти убойным. Отчасти так и произошло, но, похоже, первая его жертва — рух Топоров, а вторая — маг-пират. Каким-то хрен пойми образом заларак поглотил души этих… существа и человека. Отсюда следует, что моя иголка, а теперь спица, не просто разумная. Сука, в ней живут души… И «жрать» просила, и отказывалась подчиняться именно сущность руха.

Ещё раз осторожно проверил связь, едва касаясь артефакта сознанием. Тут же ощутил присутствие чужих, враждебных, злобных созданий.

«Ненавижу…» — просочилось в мысли.

«Убью…» — вторил другой голос.

Я прервал контакт, тряхнув головой. Вот и поговорили! Ничего конструктивного, как видно, от них не добиться. Потряс головой. Тут нужен кто-то смыслящий в этом.

«Артефакт, способный запечатывать души, — толкнул мысль чуть дальше. — Получается, в нём есть сила духа руха и чёрной магии пирата?»

Но возникает вопрос: как заставить заларак работать и подчиняться мне? А переключаться между способностями? И ведь это только часть моих обновок, в которых я толком не разобрался.

Добавляем сюда кожу степного ползуна, которая впиталась в меня. А ещё некромант сидит в пространственном кольце. Да и мать перевёртышей… Я даже с ней не поговорил толком.

— Дарёному коню в зубы не смотрят, — выдохнул.

Да, знатно прибарахлился. Мои возможности сильно выросли с момента, как я покинул свои земли. Чтобы со всем разобраться, требуется время для опытов и умелый человек рядом. На ум приходит только дядя Стёпа, ну, может, ещё тот артефактор. Как его там? Разумов! Точно, но кто мне сейчас позволит на пару неделек съездить домой? Мысли потекли дальше.

Тень и некромант живы. Амбивера… Я в чужой стране, двигаюсь к султану, и там меня по-любому ждёт веселье. Внутри — зоопарк из монстров, которых решил разводить. Лахтина, планирующая выйти замуж. А теперь ещё и турчанка, которая хочет за папку отомстить.

— Обычный понедельник… — улыбнулся я. — Чёрт, а какой сейчас день недели?

Потёр виски. Ладно, проблем немало, но будем постепенно двигаться. Совсем забыл о кристаллах и переходе на новый ранг. Тяжело выдохнул. Всё это копилось и после «завораживающего» плавания вырвалось наружу.

От размышлений закружилась голова. Слишком много вариантов, слишком много возможных действий, и ещё больше — непредвиденных последствий. Нужно подышать свежим воздухом.

Поднялся с кровати и направился на палубу. Когда вышел, оказалось, что уже вечер. Небо затягивали тяжёлые серые тучи, сквозь которые пробивались последние лучи заходящего солнца. Ветер усилился, гнал по морю барашки пены. Я встал рядом с бортом и чуть наклонился. Волны бились о наше транспортное средство, отбрасывая вверх мелкие брызги. Корабль покачивался, хотя уже не так сильно.

Рядом кто-то тихо переговаривался, но, стоило только повернуть голову, как люди тут же смолкли и отвели глаза. Представляю, что обо мне думают местные. Русский варвар, который в одиночку перебил всех пиратов и захватил корабль. Хм, звучит неплохо.

Ветер с солёным воздухом трепал волосы и обдавал лицо прохладными каплями. Я закрыл глаза. Голова постепенно остывала. Уже выпустил паучков и распределил их по кораблю.

Смотрел в темнеющее море и ни о чём не думал. Редкость для меня, можно даже сказать, роскошь.

Пару раз заметил слуг турчанки, которые сновали из стороны в сторону. На меня они бросали настороженные взгляды, но не приближались. Судя по виду, хотел подойти наш старый капитан, но без переводчика мы разве что в «Камень-ножницы-бумага» сыграть сможем.

Твою ж дивизию! Старик-торговец тоже появился и ждал момента, чтобы подойти ко мне. Никакого покоя и уединения… Закрыл глаза и подумал о своих людях.

Моя работа на фронте прошла успешно. Солдаты увидели взвод Магинского, то, как я отношусь к своим. Определённая слава распространилась, и скоро она должна начать работать на меня. Енисейск нужно кем-то заполнять. И военные, которые там обоснуются, более чем подойдут. Только вот как быть с Жмелевским и остальными противниками?

Заметил приближение к себе. Да тут ещё хуже, чем в каюте. Персона остановилась в нескольких метрах.

— Русский! — обратились ко мне. Девичий голос, надменный и звонкий. Ну конечно, кто же ещё?

— Сютбебеси? — повернулся с улыбкой.

Как там перевёл мне Зафир это прозвище? «Молочный ребёнок»? Что-то вроде «соплячки» на нашем. Отлично подходит для этой заносчивой девицы.

Зейнаб аж задохнулась от возмущения. Лицо её покраснело, глаза расширились. Она стояла, закутанная в шёлковые одежды, которые вряд ли защищали от свежего ветра. Ткань трепетала, как паруса, обрисовывая стройную фигуру. В другой ситуации я бы даже залюбовался, но эта мадам слишком сильно действовала на нервы.