Шрифт:
Я всем телом ощутил, как в астрале поднялась настоящая буря. Не чета той, в которой я создал своё Универсальное Заклинание — тот шторм маны разрушил вообще всё, что было вокруг меня. Но всё равно — эфир взревел ураганом.
И среди этого рёва, на самом краю восприятия, послышались шепотки.
— Ты не справишься!
— Не справится! Ноша его велика!
— Он слаб… даже господин господ не верит в него! лишь лжёт! Лжёт, как всегда и всем!
— Тёмные судьбы ждут его. Одумайся, маг! Отступись от силы, что погубит тебя!
— Отступись! Живи так, как подобает жить человеку! Сделай верный выбор, не спорь с судьбой!
— Делай выбор, маг! Делай выбор!
Из глубин души вдруг поднялось нечто тёмное. А эти твари явно не просто болтают! Я почувствовал невероятное желание спорить! Доказать им, что мой путь — единственно верный, что я сам сделаю свою судьбу!
Но я смолчал. Сжал зубы и обратился к Источнику. Стал плавно разгонять по телу ману, напитывая ей каждый канал, импульсами посылая в мозг. Это принесло спокойствие.
Я словно окунулся в прохладную ванну в жаркий летний день. И тени отступили.
Тогда я посмотрел на других. И, судя по слезам, стоящим в глазах Рины, её борьба даётся ой как нелегко! Девочка закусила нижнюю губу, плотно зажмурила глаза, вся дрожит.
Но держится! Не говорит ни слова, ничего не отвечает!
Плачет и Лиза. Но плачет не тревожно, не как готова зарыдать Рина. Лиза стоит вся бледная, с широко распахнутыми глазами и смотрит в никуда.
А по щекам катятся слёзы.
— Не слушайте всякую ерунду! — вдруг звонко крикнула Настя. — Ребята! У вас всё получится и всё будет хорошо! Вы сильные, умные, смелые! Не слушайте всяких незнакомых духов!
— Вот именно! — хмыкнул Мирон, отхлёбывая свой кофе. — Родители вас ведь учили, что нельзя говорить с незнакомцами!
— Дочь моя, крепись! — своим звучным бархатистым голосом заговорила и Эльдана. — Я верю в тебя! Я люблю тебя! И всегда буду любить, что бы не случилось. Если тебе кто-то говорит иное, говорит, что ты плохая, что ты зло — они все врут!
И, услышав это, девочки воспряли духом. Шмыгнув носом, открыла свои большие глаза Рина. Стиснула зубы и утёрла слёзы Лиза. Теперь они смотрели за пределы круга.
Одна — на свою маму, кроме которой у неё не осталось родни. Вторая — на тех, кто заменил ей родителей, которых Лиза никогда не знала.
А вот Саша, как ни странно, ни в чьих словах не нуждался. Он держался совершенно спокойно, пристально смотрел на творящийся ритуал, а от него самого будто исходило лёгкое сияние.
Ха! Похоже, ребёнок с ангельской кровью оказался просто не по зубам мелким падальщикам междумирья!
А Дашков тем временем уже завершал свой огромный белый стих, похожий на то, как сказители пересказывают старинные эпосы.
— Дано было тобой нерушимое слово! Когда песок истечёт и сменится, а мир источится на четверть столетия, я позову — и ты явишься в мир! Отзовись же, приди, выслушай мою дружескую волю! Вкуси мой хлеб, раздели со мной вина и травы! Сотвори то, для чего живёшь ты тысячи лет! Взываю к тебе, Абдульбари аль-Асфари! Явись на мой пир!
И ткань мироздания раскололась, кажется, до самого неба.
Глава 6
Нечто из ничего. Часть 2
Воздух сгустился так, что стало тяжело дышать. Но мы все держались отлично — даже ребята, явно чувствующие, какая на них лежит ответственность.
С треском лопающегося пространства в центре квадрата возник прямой вертикальный разрыв. Затем он расширился — и из неба словно вырезали прямоугольник. Будто оно стало твёрдым и превратилось в дверь метров двадцати высотой.
Дверь открылась, а за ней оказался багряный провал. Дыхнуло жаром — я ведь стою именно по направлению открытия «двери». И я первым увидел того, кто показался из-за кромки.
— МИР ТЕБЕ, О, НЕСРАВНЕННЫЙ СТОЛБ ПЛАМЕНИ СРЕДИ БУРАНА! — раздался раскатистый бас, от которого затряслась земля. — ТЫ ЗВАЛ МЕНЯ, И Я ЯВИЛСЯ НА ТВОЙ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ ПРИЗЫВ, СПОСОБНЫЙ ВОСХИТИТЬ И САМОГО АЛЛАХА, ДА БЛАГОСЛОВЕННО БУДЕТ ЕГО СТРАНСТВИЕ!
— Ну началось… — устало вздохнул генерал. А потом дверь окончательно распахнулась — и из-за неё в наш мир выбрался настоящий исполин!
Джинн, которого Дашков назвал Абдульбари, в точности походил на стоящую передо мной статую. Только ростом в два десятка метров. В остальном — синий гигант, четыре руки, шесть пар крыльев за спиной, три глаза и три острых рога. И клыкастая пасть…