– Этого не может быть! Все оригиналы были уничтожены! Это гнусная подделка!

Похоже, что нервы Ойгена сдали, и он, вырвав соглашение из рук Вильгельма, швырнул бумагу в огонь, успев разорвать её на четыре части.

Вангер нахмурился и, снова поклонившись королю, мрачно поцедил: – К сожалению, это был последний экземпляр, но действия и слова барона Майера лишь подтверждают, что соглашение до сих пор имеет силу. Соответственно, брак Кристины Вильгемины Вербер с этим человеком изначально не был законным. Господин Вильдермар по моей просьбе сделал запросы во все регистрационные органы Бронхеджа и Бернгрена о расторжении помолвочного соглашения и получил отказы. Да, я и моя семья могли опротестовать брак с бароном Майером, но так как нас заверили, что здесь имели место чувства, то, желая счастья молодожёнам, не стали давать ход делу. Однако судя по рассказу госпожи баронессы, не таким безоблачным оказалось её замужество. А также согласно письму, в котором Ваше Величество настаивало на этом браке, похоже, что в королевской канцелярии проигнорировали или попросту потеряли второй экземпляр помолвочного соглашения, отправленный туда, как полагается, сразу после заключения. Кто-то ввёл Вас в заблуждение, Ваше Величество, заставив косвенно нарушить не только закон, но и права рода Вангер.

У меня резко заболело сердце, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Да, Вильгельм очень тонко прошёл по грани, обвинив короля в правонарушении, но при этом ловко спихнув всю ответственность на работников канцелярии. Но всё равно сунул голову в петлю.

– Так как слушание открытое, и здесь присутствуют представители всех двадцати четырёх земель Бронхеджа, пятеро родов, из которых обладают теми же привилегиями, что и семья Вангер, хочу узнать королевскую волю насчёт восстановления моих прав.

А вот этот тот самый удар под дых, которого боялся король. Если сейчас Его Величество проигнорирует требование семьи Вангер, то однозначно лишится поддержки, как минимум семнадцати родов. Это насколько я могу судить по бурным обсуждениям, начавшимся в зале. Аристократов в Бронхедже хватает, но всё королевство разделено на двадцать четыре земли, во главе каждой из которых стоит граф, герцог или барон, остальные же, даже владея наделами в пределах основной территории, обязаны им подчиняться. Чего уж греха таить, если у короля не останется наследников, то старший из этих двадцати четырёх родов имеет право заявить свои требования на престол – такое вот здесь законодательство. И хотя несколько столетий подряд подобной необходимости не возникало, но с мнением представителей земель приходилось считаться, ведь каждый из них потенциальный кронпринц. Если права одного из привилегированных нарушат, то веры королю, что законы будут соблюдаться в отношении остальных, не будет. А это уже перспектива гражданской войны.

– Кто ещё требует оглашения королевской воли? – проскрипел король, испепеляя взглядом Ойгена.

Один за другим начали подниматься представители. Судя по одежде и некоторым деталям, кто-то прислал своих поверенных, но были и те, что приехал сам. Двадцать один из двадцати четырёх. Трое воздержались, включая Ойгена, до которого стало доходить, что натворил.

– Но она сама! Сама легла под этого Вангера, когда брак уже был восстановлен! – сделал попытку обелить себя мой бывший муж. – Разве можно верить словам этой распутной женщины?!

– Незадолго до аннулирования развода между бароном Майером и баронессой Вербер-Майер, будучи с юридической точки зрения абсолютно свободными людьми, мы заключили помолвку. И в отличие от вас мы соблюдали все правила приличия, сохраняя репутацию до проведения брачной церемонии, – спокойно парировал Вильгельм. – За оскорбление моей невесты я требую ответа и компенсации у вас, господин барон.

Однако король ухватился за эту ниточку, чтобы хоть как-то выкрутиться из ситуации: – Было ли объявлено о помолвке? Чем можете подтвердить свои слова? *** Возникли проблемы технического характера, из-за которых на несколько дней выплала из работы. Сейчас всё исправлено и по линии связи и решены вопросы с переходниками и носителями.

Во мне только затеплилась надежда, что получится всё-таки избавиться от ненавистного брака, как тут же испарилась без следа. Мы ведь с Вильгельмом не объявляли о помолвке в отличие от того же Ойгена и Линды, разославших уведомления куда только можно. Оказалось, что не всегда «счастье любит тишину», порой необходимо было о нём прокричать во всеуслышание. Откуда он вообще взял помолвочное соглашение?

Вильгельм даже бровью не повёл, словно давным-давно просчитал и отработал все ходы, а теперь просто использует наиболее выигрышную комбинацию. – Делать официальные заявления мы не стали. Ведь какой смысл, если более ранняя договорённость, достигнутая ещё нашими старшими родственниками, осталась в силе? Близкое окружение, естественно, в курсе, но кто-то из присутствующих здесь может усомниться в данном факте, заподозрить подкуп. Однако у меня есть серьёзное доказательство, что помолвка состоялась и до сих пор не была расторгнута в одностороннем порядке. Баронесса Вербер-Майер, продемонстрируйте, пожалуйста, суду своё кольцо.

Не понимая, каким образом оно может помочь делу, ведь при желании любое можно надеть на безымянный палец левой руки и сказать, что это помолвочное, я подняла руку. Ойген заскрежетал зубами, но от обвинений и резких движений воздержался.

– Что написано на внутренней стороне ободка? – спросил Вильгельм, наблюдая за тем, как господин Вильдермар что-то шепнул секретарю суда, после чего тот направился в мою сторону.

Честно говоря, с тех пор, как Вильгельм надел мне кольцо на палец, я украшение ни разу не снимала. Собственно, именно поэтому вообще не была в курсе, имеется ли какая-либо гравировка или нет. С небольшим усилием, но мне удалось снять кольцо, так как руки в такой духоте немного отекли. На пальце осталась тонкая полоска белой незагоревшей кожи.

– Как можете удостовериться: кольцо носится уже достаточно давно, – взял слово господин Вильдермар. – А пока секретарь передаёт его многоуважаемым судьям, могу с уверенностью сказать, что на внутреннем ободе сделана гравировка «В знак любви и верности Кристине В. Вербер. Вильгельм Д. Вангер». Вот бланк заказа ювелиру с точной формулировкой гравировки и датой. Также здесь указано, когда работа была выполнена и кольцо передано заказчику.

Покрутив в руках переданный секретарём золотой ободок, судьи начали совещаться. Время от времени каждый из них бросал вопрошающий взгляд на короля, который, казалось, отрешился ото всего происходящего вокруг. При желании любой довод Вильгельма или его нотариуса можно было оспорить, но в присутствии представителей других земель... В зале повисла такая тишина, что было слышно, как трещат поленья в камине.