Неожиданно голос подал господин Вильдермар: – Пользуясь случаем, я хотел бы зарегистрировать ходатайство от имени барона Вангера о проверке на подлинность расписок, якобы данных Эгоном Густавом Вангером на имя барона Ойгена Ристофа Майера, согласно которым произошло отчуждение Зауберерского озера, расположенного на его берегу охотничьего домика и части земель. У нас возникли веские подозрения по этому поводу, в связи с тем, что позднее попали некоторые бумаги, подлинность которых также хотелось установить.

Если до этого состояние Ойгена выдавал нервный тик, то после заявления нотариуса Вильгельма с моим бывшем мужем случилась истерика. Таких оскорбительных эпитетов я не слышала даже в трактире у Марго от сильно перебравших постояльцев.

– Баронесса, вы понимаете, что после всех этих заявлений вы лишаетесь всего? Ваша дочь будет считаться незаконнорожденной. А принадлежащее вам имущество, приобретённое после развода в мае этого года, перейдёт обратно к барону Вангеру, если артефакты подтвердят факт подделки? В случае согласия на брак по помолвочному соглашению земли Верберов перейдут к вашему новому супругу... – ледяным тоном произнёс король, которого явно утомил шум, производимый Ойгеном.

– Я всецело осознаю все риски и продолжаю настаивать на своём решении. Тем более что барон Майер, отказавшись в своё время от прав на Софию Анналейсу, так и не восстановил себя в них. Для моей дочери не изменится ничего.

– В таком случае вот моя королевская воля: с учётом всех обстоятельств я признаю брак, заключённый между Ойгеном Ристофом Майером и Кристиной Вильгеминой Вербер недействительным. Ходатайство о расторжении брака оставить без удовлетворения, претензию барона Вангера к барону Майеру рассмотреть. В связи с этим все участники предстоящего процесса должны явиться на первое слушание завтра в полдень, ответчику запрещено покидать пределы королевского дворца. В противном случае нарушители будут заключены под стражу, в том числе и за неуважение к суду.

Что именно имел в виду король, я не поняла, но потому, как хищно изогнулись его губы в конце, он точно задумал какую-то гадость. Встав со своего места, он скрылся за той же дверью, из которой появился перед началом заседания.

– Я этого так не оставлю! Если думаешь, что для тебя всё закончилось, то клянусь: всё ещё только начинается! – подскочил ко мне Ойген, брызгая слюнями, но путь ему на этот раз преградил Вильгельм.

– Прошу зафиксировать угрозы в адрес моей будущей жены, и в том случае, если в ближайшее время с ней произойдёт какое-либо несчастье, проверку начать с барона Ойгена Майера.

Секретарь кивнул и тут же застрочил по бумаге.

– Пойдём. Чем быстрее покинем эти стены, тем лучше, – шепнул Вильгельм мне на ухо перед тем, как предложить руку. – Дальше уже господин Вильдермар всё сделает и без нас.

Едва мы вышли в коридор, как раздался совершенно безумный хохот Ойгена. Оглядевшись по сторонам, я увидела бывшего мужа, привалившегося спиной к стене, из рук которого выпал какое-то письмо.

– Тварь... Ты знала! Ты всё знала! Линда родила уродца!

От покидающих зал отделился мужчина и направился прямиком к Ойгену.

– Брат Линды? – шёпотом поинтересовалась я у Вильгельма.

– Он самый. Думаю, пользуясь возможностью, к завтрашнему утру подаст заявление о возмещении ущерба, причинённого репутации семьи Вайлет.

– Погоди, ты, случайно, не взял с собой те бумаги, что я передавала с последним письмом?

– Они здесь, в городе, а что?

– Ты можешь показать мне представителей семей Ландерс и Эренбах?

– Конечно. Вот тот мужчина средних лет в тёмно-фиолетовом костюме – старший сын графа Ландерса, а вот тот господин у колонны – поверенный барона Эренбаха.

– Если мне удастся заручиться их поддержкой или хотя бы получить рекомендательные письма к главам семейств, мы успеем вернуться во дворец до начала заседания?

– Вполне. Если начнём с Эренбаха, то он имеет право потребовать отсрочки заседания на сутки, а то и больше. В таком случае о переносе уведомляют до назначенного времени. Хочешь окончательно разорить Ойгена?

– Прости, но чтобы его свалить окончательно, нужна сила посерьёзнее. Я так понимаю, ты ознакомился с присланными бумагами?

– Несомненно. Не до соблюдения приличий было: время стремительно утекало, а действовать приходилось быстро, используя все доступные средства.

Извинившись перед Вильгельмом, я подошла к интересующим меня мужчинам и попросила уделить немного внимания. После ходатайства семьи Вангер насчёт проверки на подлинность старых расписок Эгона оба согласились с тем, что стоит предъявить выкраденные мной у Ойгена долговые документы главам родов. У поверенного при себе оказалась чистая писчая бумага, поэтому прямо в коридоре я получила рекомендательные письма.