Шрифт:
– Но мне казалось... – уже с некоторым сомнением произнёс Вангер.
– Вот именно, что казалось. Если круглое личико Софи и способно было кого-то ввести в заблуждение, то её тело напоминало кости, обтянутые кожей, так как никому она была не нужна, раз родилась не мужского пола, и особо тратить на неё продукты никто не хотел. Могу показать документы и свидетельства осмотра, подтверждающие, что я родила больного ребёнка, заверенные судьёй Гендринга. А Майер её вообще в монастырь хотел отправить. Думаете, что какому-нибудь отчиму она будет нужна? Сильно в этом сомневаюсь. Простите, но не могу просить вас о той услуге, которой хотела. Я не могу ставить условия и торговаться, когда речь идёт о жизни ребёнка. И к моему великому сожалению боюсь, что сиприны не помогут Эль... Ещё раз простите.
Я старалась не смотреть на Вангера, но всё равно видела, как быстро меняются эмоции на его лице по мере моего рассказа.
– Но почему вы думаете, что теперь не имеет смысла просить меня о покровительстве в деловых отношениях? Я готов пойти на эту сделку.
– В вашем случае это бессмысленно. И так разрешила бы вам брать у меня сиприн, да хоть всё озеро выловите.
– Так в чём же дело? Не понимаю...
– Я заметила на руках и щеках вашей дочери шероховатости, какие бывают у детей с аллергией. Пусть сиприны и обладают волшебными свойствами, но боюсь, что в её случае они не смогут помочь должным образом, а только ухудшат состояние. К тому же у неё слишком мало времени, чтобы рыба смогла исправить ситуацию. Марго рассказывала, что на простых людей, не обладающих каким-нибудь магическим даром, сиприны действуют гораздо медленнее.
– И всё-таки, госпожа Вербер, я предлагаю вам сделку. Моё покровительство...
Но Вангера прервал на этот раз Хельм, едва не проломивший дверь: – Господин барон, Эль опять стало плохо!
Глава 61. Тревожный вечер
Вангер тут же помчался к двери, а я за ним.
– Госпожа Вербер, вам лучше уйти или остаться здесь, не думаю что...
– Хватит! Поругаться или высказать друг другу претензии мы всегда успеем потом! Сейчас не время! Лишние руки вам точно понадобятся, учитывая, что слуг у вас не так много! – крикнула я на мужчину, а потом чуть мягче добавила. – У меня самой дочь, так что даже не спорьте! Или выставляйте из своего дома силой!
К счастью, спорить Вангер не стал, и дальше я уже едва поспевала за ним, подхватив юбки. Комната Эль находилась не так далеко, так что понятно, почему девочке удалось так быстро преодолеть расстояние между спальней, кабинетом и библиотекой. Также объяснялся и необжитый вид особняка снаружи: из-за слепоты дочери Вангера обжитым был только первый этаж и только те комнаты, что находились рядом.
В спальне тоже было очень мало света, а окна задёрнуты шторами, которые тут же захотелось сорвать и сжечь, чтобы не мешали доступу свежего воздуха. Подскочив к кровати, на которой безвольной тряпочкой лежала девочка, я заметила, что носогубный треугольник начал синеть. Но что было хуже всего, температура дала не «розовую» лихорадку, а «белую». У меня едва волосы не поседели, так как в своём мире проблема решилась бы достаточно быстро, ног где здесь найти спазмолитики, которые можно дать ребёнку, да ещё и с пороком сердца?!
– Сабрина! Не нужно обтирать Эль, этим вы только сильнее разгоняете жар! – я потрогала ледяные ладошки девочки, а потом сунула руки под одеяло и нащупала холодные стопы.
– Но нам так всегда велели делать, когда температура тела поднимается... – растерянно пробормотала няня девочки, отжимая полотенце в стоящий рядом таз. – Господин барон, но почему вы позволяете...
– Господин Вангер, вы потрогайте руки и ноги Эль, если бы это была обычная лихорадка, они стали горячими, а так выходит, что жар заперт в теле, а растираниями и обтираниями ещё сильнее разгорается.
– Но что делать? Вы с таким уже сталкивались?
Я коснулась ладошки Эль, пытаясь незаметно воздействовать своим даром, чтобы хоть как-то облегчить состояние ребёнка: – Нужно какое-нибудь средство, расслабляющее мышцы, а ещё на ноги надеть толстые вязаные носки, оставив на теле лишь тонкую сухую сорочку, но ни в коем случае не укутывать. Видите, что возле носа посинело, значит, сердце уже плохо справляется с нагрузкой. И воздух... Нужен свежий воздух...
– Сабрина, принесите ящик с лекарствами из моей спальни. Живо! – приказал Вангер, вскакивая на ноги.
Спорить со своим хозяином женщина не решилась и быстро выбежала из комнаты. Я плюнула на то, что платье основательно запылилось за время поисков книги в библиотеке, а сами руки стоило хорошенько вымыть, главное – не дать сейчас Эль «уйти». Тут я даже не знала, за что хвататься: сердце поддержать или попытаться сосуды расширить, которые сузились из-за спазма. Вангер быстро посрывал шторы и начал раскачивать заевшую ручку на раме. Пока на меня особо никто не глядел, я потихоньку, буквально по капле воздействовала на Эль своим даром, пытаясь отслеживать состояние, чтобы не пропустить чего-нибудь и не сделать хуже.
Вернувшаяся Сабрина, принесла с собой длинные шерстяные чулки, наверняка вытащенные из собственного сундука, судя по размеру, и внушительную такую «аптечку».
– Господин барон, что дальше делать?
Вангер, наконец-то, справился с ручкой и чуть приоткрыл окно, заложив в качестве стопора край шторы, а потом быстро переместился к кровати Эль, опускаясь на колени: – Мне кажется, ей стало лучше...
Вопрос только в том, не начнётся ли ухудшение сразу после того, как прерву контакт. Жаль, что не умею управлять своим даром на расстоянии – это значительно бы облегчило задачу. Пока единственное, что было в моих силах – это как-то отвлекать присутствующих. Понимаю, что сильно рискую, но и бросить Эль в таком состоянии не могу, и раскрыться тоже.