Я усмехнулся и произнёс для единственного слушателя, для себя:

— А мне-то какое дело? Ну хочет девица провернуть интригу, ну и флаг ей в руки! Меня это не касается. А Михаил, если что, пусть уже сам разбирается.

Я вышел из гостиницы, доехал на трамвае до площади около Царского Кадетского Корпуса и забрал у ювелира перстни. Один для себя, а второй для Михаила. И я сам отнесу его парнишке, потому что один-то вопрос я хочу прояснить. Просто из любви к искусству. Ну не желаю я оставлять за спиной нераскрытые тайны.

В Кадетском Корпусе меня проводили в гостевую комнату, куда вскоре явился важно выглядящий человек и произнёс:

— Я воспитатель отряда вашего протеже. И прошу простить, но вам придётся подождать несколько минут. Михаила из рода под грифом инкогнито сейчас порют.

— Ого! — восхитился я. — Так быстро? И за что же?

— Избил четверых одноклассников. Они попробовали затеять ссору, но Михаил одолел их всех. Двоим сломал колени, а двоим носы. Порку назначили всем. У нас не приветствуются такие драки.

Я удовлетворённо кивнул. Моя школа! Не зря учил парнишку жёстким приёмам. А то, что он не усвоил, когда надо вырубать по-настоящему, а когда сдерживать силу, это конечно мой прокол, но просто времени не хватило. Значит сейчас здесь донесут. Через задницу.

Вскоре явился Михаил и одарил меня угрюмым взглядом.

— Нет, проблем ещё не возникло, — усмехнулся я. — Держи перстень. И у меня есть один вопрос — когда Бешеная Ленка сидела в плену у вашего рода?

Парнишка вдруг покраснел, и я с трудом сдержал внутри себя смех. Похоже, Михаил до сих пор вспоминает как тёр спинку этой фигуристой рыжухе. Впрочем, княжич быстро взял себя в руки и пробормотал:

— Года два назад…

— А поточнее?

— Э-э-э… Те бои, когда она попала к нам в плен, случились два года и шесть месяцев назад. Через три месяца заключили перемирие, и всех пленных освободили. Конкретных дат, уж извини, не вспомню.

— Этого достаточно. Спасибо! — улыбнулся я, потрепал мальчишку по голове и коротко попрощавшись, отправился на выход.

Что ж… Судя по всему, ребёнку должно быть ближе к полутора годам. Говорить Михаилу, что у него возможно есть двоюродный брат или сестра, я пока не стал. Стопроцентной уверенности-то нет. Да и не моё это дело, лезть в дела княжеского рода. Очень фигового, надо сказать, рода. Ну ничего, может новый князь, когда вырастет, сделает выводы. Да и моё вмешательство в его воспитание, надеюсь, не пропадёт.

Время шло уже к вечеру, но я решил, что присутсвенные места ещё должны работать, и направился в центр. Подошёл к пафосно выглядящему зданию в глубине небольшого парка, окружённого металлическим забором. Показал привратнику визитку Аллы Феоктистовны, на что немолодой мужчина в идеально сидящей униформе вытянулся, щёлкнул каблуками и произнёс:

— На сегодня приём закончен, ваше… — но я представляться не спешил, так что тот закончил. — Ваше благо… Ваше сиятельство!

Затем покосился ещё раз на визитку, кажется вспомнил что-то и бодро добавил:

— Но вас госпожа наверняка сможет принять в собственном особняке. Он в глубине двора.

Страж ворот посторонился и показал ладонью на видневшуюся за деревьями крышу маленького дворца. Неплохо устроилась волхв!

Я прошёл через парк и постучал в массивные двери. Открыла симпатичная горничная, кинула взгляд на визитку, затем уже более внимательный на меня, порозовела и прощебетала:

— Я сейчас же доложу Алле Феоктистовне. Извольте подождать в холле. Вам кофе или чай?

— Кофе, — улыбнулся я красотке, в очередной раз отметив, что мой магический шарм работает… наповал.

Ждать сидя просто в кресле не хотелось, поэтому я прошёлся по просторному холлу, а затем расслышал непонятные звуки, и замер у лестницы, делая вид что любуюсь на картину, изображающую пир богатырей, а сам превратившись в слух. И то, что услышал, мне не понравилось.

Откуда-то сверху доносился свист и приглушённые вопли. Кажется там кого-то пороли, причём девицу. Нравы какие-то здесь…

А через несколько минут на лестнице застучали каблуки, так что я еле успел отойти и сесть за журнальный столик. Ещё и газету взял в руки. Мда… Ту самую газету, с которой на меня уставились портреты обоих княжичей Снегоступовых-Званых.

В холл твёрдой походкой вошла Алла Феоктистовна. Дама-волхв с трудом скрывала раздражение, а в её руке был зажат пучок розг. Но заметив меня, она тут же сунула прутья в какую-то вазу, и изобразила радость видеть меня. Впрочем, заметив что за газету я держу в руках, дама проворчала:

— А… Вы по поводу этой заметки… Должна покаяться перед вами, ведь это моя двоюродная внучка слила информацию газетчикам. За копеечное вознаграждение. И не подумав, что это может сильно навредить вам. Как вы понимаете, моего доверия внучка лишилась, так что документы для передачи вашего права наследования мне придётся теперь готовить самой, а это не так быстро. Вам придётся немного подождать. Да, вынуждена признать, что Настя страшно разочаровала меня. И… просто скажите мне, как я могу загладить вину перед вами, Игорь Феофанович.