— Нет… хи-хи-хи!

— Слушай, у нас всегда так весело на фехтовании?

Вяземская, обычно сдержанная, как успел отметить за пару дней учёбы, снова рассмеялась — искренне, по-девичьи звонко.

— Какое фехтование?! Ты что, совсем ничего не знаешь?! — и махнула рукой в сторону арены. — К нам делегация пожаловала! Сам Воронцов, представляешь?! В нашу районную академию!

Восхищение от неё так и пёрло. Снова перевожу взгляд на арену, где архимагистр демонстрировал особенно эффектный приём с мечом.

— А, ну да. Повезло, наверное… — и чешу затылок.

Картинка наконец сложилась — суматоха в кабинете завуча, внезапная проверка из министерства, толпы восторженных зрителей. А ещё, моя маленькая месть ректору совпала с визитом важных шишек. Интересно, Вика уже успела объяснить комиссии происхождение романтической надписи под своими окнами? И кстати, почему она так спокойно отреагировала на моё художество? Вот же — женщина-кремень. Люблю таких.

— Вол-ко-о-в, ау! — Дарья помахала перед моим носом. — Ты точно в порядке? Может, тебе стоит показаться целителю?

— Только что от неё. Именно она меня и разукрасила. Сказала, я недостаточно выделяюсь в толпе, — самоирония наше всё.

— Понятно. Кстати, если ищешь наших — они вон там, — Дарья указала на трибуны, где среди других групп расположились студенты 105б. — Правда, мест уже не осталось.

— Спасибо, я где-нибудь тут с краюшка пристроюсь.

— Как знаешь, тогда я пошла! — она чуть прижала плечи, когда мимо пробежали курсанты с весёлыми криками, и исчезла в толпе.

Места реально не хватало — ученики сидели плечом к плечу, некоторые умудрились пристроиться на ступеньках. Зато внизу, у самой арены, пустовало несколько рядов — похоже, места для особо важных гостей. Ну не пропадать же добру? Так что добравшись, приземляю зад на прохладное сиденье в первом ряду. Вид отсюда открывался отличный — не только на арену, но и на верхнюю ложу, где расположилась делегация. Виктория Александровна восседала среди «высоких» гостей, затянутых в парадные мундиры со знаками различия. Седовласый мужчина с моноклем что-то увлечённо ей рассказывал, а полный господин с бородкой делал пометки в блокноте. У входа в ложу стояли два гвардейца в чёрной форме — личная охрана кого-то из важных шишек.

— … и это, господа курсанты, один из базовых приёмов ранга мастера, — голос архимагистра Воронцова разносился по арене. — Но теория без практики мертва. Позвольте продемонстрировать.

Он вскинул меч — изящный клинок с волнистым лезвием. По металлу заструилось синее пламя, концентрируясь у острия.

— Техника Лунного Серпа, — его рука описала плавную дугу. Резкий взмах — и с клинка сорвался сгусток чистой энергии, превратившийся в сияющий полумесяц. Тот вспахал песок и врезался в защитный барьер, оставив на нём паутину сверкающих трещин.

Трибуны взорвались восторгом.

К барьеру поспешили технические специалисты в серых комбинезонах. Из небольших баллонов тут же выпустили струи синей жидкости, мгновенно затвердевшей в местах повреждений.

— Что ж, я развлёк вас, дорогие курсанты! — Воронцов обвёл взглядом трибуны. — Теперь ваша очередь показать, на что способно молодое поколение!

Он слегка поклонился и покинул арену, направившись к ректорской ложе. Его тотчас сменил Строганов. Завуч в парадном тёмно-синем мундире вышел в центр:

— Курсанты! Проведём несколько дружеских поединков! — разнёсся его голос по залу. — Третьекурсник Снегирев, на арену!

Трибуны взорвались аплодисментами и криками.

На арену легко запрыгнул высокий атлетически сложенный парень. Курчавые тёмные волосы, движения текучие, как у пантеры. Ранг адепта в девятнадцать лет — серьёзное достижение для городской академии. Таких и приглашают в столичную гвардию. Снегирев небрежно крутанул тренировочный меч в руке, и клинок тут же окутался голубоватым сиянием. По трибунам пронёсся восхищённый вздох.

— А теперь! — Строганов выдержал особую паузу, — не менее достойный противник! Третьекурсник Львовский, прошу на арену!

По трибунам прокатился одобрительный гул. Львовский — полная противоположность Снегиреву. Среднего роста, жилистый, с растрёпанными рыжими волосами и россыпью веснушек на бледном лице. Он двигался странно — угловато, будто экономя каждый жест. Никакой показной грации, только эффективность.

Львовский молча поднялся по ступеням на арену, меч в левой руке.

Два бойца встали друг напротив друга. Лёгкая ухмылка Снегирева против спокойной сосредоточенности Львовского.

Строганов встал между ними и произнёс:

— Напоминаю правила товарищеской дуэли. Бой продолжается до сдачи или явного преимущества. Запрещены удары в жизненно важные точки и необратимые повреждения эфирных каналов противника. При звуке гонга немедленно прекратить бой, — он оглядел обоих дуэлянтов. — Бойцы, активируйте защитные барьеры.

По телу каждого практика пробежала рябь — эфирные щиты окутали их прозрачной плёнкой. Снегирев небрежно крутанул меч.

— К бою готовы?

Кивки в ответ. Строганов отступил за пределы арены: