— Представь себе — нет. Они такие маленькие, что их и не чувствуешь. Зато когда практик достигает шестого ранга, эти крохотные кристаллы начинают работать все вместе, как маленькие теплостанции. Каждый узел силы превращается в настоящий резервуар эфира.

— Ты ешь давай, — она пододвинула мне тарелку с картошкой. — А то стынет.

— Ага. Кстати, начиная с третьего ранга, а именно адепта, практик должен определиться со своим путём. Выбрать стиль, понимаешь? Иначе кристальная связь просто не сформируются.

— Как это?

— Ну, это как… — и призадумываюсь, подбирая аналогию. — Как с женщинами, бабуль. Нельзя всю жизнь быть ветреным юнцом, который заглядывается на каждую юбку. Рано или поздно нужно выбрать свой путь, свой стиль…

— Сашенька! — она шутливо замахнулась полотенцем. — Какие сравнения! Не стыдно?

— Зато понятные, — усмехаюсь. — Вот смотри: если практик пытается освоить все стили сразу, распыляется — эфир внутри него тоже распыляется. Не может сконцентрироваться, застыть кристаллом. А значит — прощай высшее мастерство. Останется вечным середнячком. И, что удивительно, при этом есть стиль универсала, включающий в себя остальные. Проблема в том, что он самый нудный, и не популярный.

— Интересно, и как ты всё это запомнил… — она потянулась проверить пирожки.

— О, бабуль, я ещё не такое узнал, — промокаю губы салфеткой и отставляю пустую тарелку из-под супа. — Например, почему некоторые практики предпочитают оставаться холостяками? Оказывается, во время близости эфирные потоки могут…

— Так! — старушка решительно водрузила передо мной тарелку с горячими пирожками. — Вот об этом ты мне расскажешь, когда будешь постарше. А сейчас — ешь, пока горячие.

— Бабуль, — не удерживаюсь от смешка, — мне вообще-то уже…

— Знаю-знаю, целых восемнадцать, — она вдруг погладила меня по голове. — Но для бабушки ты всегда будешь маленьким. Давай, налетай на пирожки.

Говорю же, милота. Если бы она только знала, что в прошлой жизни я участвовал в написании трёх трактатов о влиянии интимной жизни на развитие внутренней энергии. Хотя, некоторые знания лучше, конечно, приберечь для других слушателей.

…

Брякнул дверной колокольчик. Я сидел наверху с книгой, когда прозвучал знакомый голос — тот самый «клиент» Савельев снова появился в лавке.

— Вера Николаевна, можно вас на минутку?

— Михаил Андреевич, проходите!

Раздались шаги, затем приглушённые голоса.

Прикрываю глаза, концентрируясь. Пробудившееся духовное ядро усилило органы чувств — старая техника, отточенная десятилетиями практики. Шёпот внизу стал отчётливым, как если бы говорили рядом.

— … Васнецов передал — в бастионе ничего не нашли, — голос Савельева звучал напряжённо. — Похоже, Андрей всё-таки успел перепрятать в заброшенном поместье.

— Вряд ли, — тихо ответила бабушка. — Я обыскала руины вдоль и поперёк. Ни в уцелевших подвалах, нигде. Продолжайте искать в бастионе.

— Вера Николаевна, — в голосе Савельева появились умоляющие нотки. — Вы же понимаете, как это непросто. Круглосуточная стража, да ещё эта суета на границе. Военные прибывают каждый день. Если усилим поиски — наших людей раскроют. Тогда всем не сдобровать.

Та тяжело вздохнула:

— Что ж… ты прав. Нам придётся набраться терпения.

Звон колокольчика прервал их разговор.

— Добрый день! — раздался голос вошедшего покупателя.

Откидываюсь на спинке дивана, хмуря брови. Мало мне своих проблем с развитием силы, так теперь ещё и это. Бабуля точно ввязалась в какую-то опасную игру. Тайники, бастионы, люди на границе… Я достаточно повидал подобных интриг, чтобы понимать — такие дела редко заканчиваются хорошо для всех участников.

Странно. Бывший глава организации и не одной. Вершил судьбы тысяч людей. И волнуюсь сейчас за одну упрямую старушку, которая не может усидеть в своей книжной лавке. И ведь не запретишь ей, не остановишь. Такие, как она, сломаются, но не отступят. Что ж, буду наблюдать, чем всё обернётся и по надобности вмешаюсь — не зря же судьба забросила меня именно в эту семью.

Разговоры внизу вскоре стихли. Шаги по лестнице — Вера Николаевна поднималась на кухню, стараясь выглядеть как обычно, но лёгкую нервозность в движениях не скроешь.

— Сашенька, — она поправила передник, — в порт прибыли новые книги. Нужно съездить, посмотреть, отобрать лучшие для лавки.

— Как скажешь, бабуль. Если хочешь, могу поехать помочь. На учёбу всё равно уже опоздал.

— Ну что ты! — она подняла ладони. — Тебе нужно хорошенько выспаться! А завтра — чтобы был в академии как штык! Нечего занятия пропускать!

Как она торопится отделаться от моей помощи, ну-с, не буду создавать ей препятствия:

— Хорошо, бабуль.

— И ещё кое-что, — она присела к столу, — если задержусь допоздна на приёмке товара, останусь у Лидии Иннокентьевны. Помнишь её? Она живёт на Мойке, дом 28, квартира 15. Скорее всего, переночую у неё и вернусь завтра после обеда.