В конце концов, бог Радости она или унылый пустотник?

— Кто создал это все? — спросила архонка, задумчиво глядя вверх.

— Что — все? — переспросила демонистка, жуя моховой хлеб с тушенкой. — Стальное небо? Мир Клеток? Или Дорогу?

— Все это. Но для начала — дорогу.

Тара потянулась, закинула в рот последний кусок и медленно поднялась, отряхиваясь от насыпавшихся крошек.

— Говорят, что предшественник нынешнего владыки. Но точно не знаю.

— То есть это создано уже кем-то из местных?

— Как и многие острова в тех местах, где светло или есть способы создать свет. Иначе нам пришлось бы питаться помоями, как мерлы, или как чихары — мясом разумных.

Тара поёжилась. Если первые у нее вызывали презрение, то при упоминании вторых в ее голосе сквозили нотки страха. После знакомства с низшими незу людоедством светлое существо было уже не уживить, потому она осторожно спросила:

— Они охотятся на людей, да?

Проводница странно на нее посмотрела, но пояснила:

— Они что угодно могут делать. Съесть, принести в жертву, снасильничать, пытать, взять в рабство, ограбить, или просто пройти мимо. Дурные они. Чихары, одним словом. Хорошо, что мы с ними разойдемся стороной.

— Для этого ты и высаживала темновник, — поняла Рин.

— Агась. И так не только я делаю. Есть много разных хитростей, как уводить их со следа. Чих не может в голове держать одну мысль дольше минуты.

— А еще здесь есть кто-то опасны?

— Дура? Груулы, смерхи, птицеглавы, одержимые темными стихиями… — принялась перечислять демонистка.

— Понятно, — остановила ее архонка. На душе снова стало пасмурно. — Все как везде.

Дорога была именно дорогой. Несколько свисавших цепей были объеденины в продолговатыее платформы, грубо сбитые из пластов наспех переплавленного металла.

Была эта конструкция очень неустойчивой. Один раз Рин едва не оступилась, когда у нее из под ноги отъехал подгнивший кусок трухлявого и почти доеденного ржавчиной железа, полетев в сторону города мерлов.

Архонка вовремя успела ухватиться за неровную поверхность дороги и подняться наверх. Возникла предательская мысль опуститься на четвереньки и передвигаться ползком, но дорога неожиданно закончилась, уткнувшись в развалины покосившейся платформы.

Поверх ржавчины были добротно обвиты цепи, поддерживавшие её на весу. Было их не меньше дюжины, да и вид у всей конструкции хоть и казался на вид грудой хлама, но было видно, что здешний хозяин следит за своим жильем.

Мельтара вытащила из инвентаря небольшое зеркальце и крохотный розовый кристалл.

— Блин, не светится, — расстроилась демонистка.

— Если нужен свет, то вот, — бывшая серафима собрала контролем немножко маны и обратила в чистую стихию.

— Можешь его как-то направить вот сюда? — попросила девочка, вытаскивая небольшое зеркальце.

Рин послушно прикрыла часть потока второй рукой. Чтобы светить таким образом ей пришлось встать прямо перед ней, спиной к странному жилищу, потому она не видела, что происходило в этот момент там. Но спустя пару минут напряженного молчания, Тара озарилась улыбкой и спрятала предмет под слово силы.

— Так и должно быть? — с сомнением спросила архонка, глядя, как в центре платформы нечто разгорается ярким янтарным пламенем неестественного цвета.

Ответом послужил раздавшийся спустя еще пару-тройку минут гул и рядом с девушками выехала из темноты цепь. Тара сразу же ухватила ее и забралась чуть повыше, выжидающе глядя на Рин.

Факел на той стороне быстро погас, и одновременно с этим цепь пришла в движение, медленно переезжая по горизонтальной плоскости.

Убежище таинственного «братца Нека» стало приближаться, и бывшая серафима смогла как следует его разглядеть.

Самое главное, чего она не увидела издали, было удивительное обилие растений, росших из наставленных повсюду, где только было возможно ёмкостей. Горшки стояли один на другом. Большие двадцатилитровые ведра, поверх них меньшие горшки, а на них в свою очередь — кольцами вокруг ствола разместились совсем маленькие горшочки с рассадой.

По большей части это были фрукты и овощи, хотя судя по чудесному свежему аромату трав, они тоже были съедобны или использовались, как чай. И пахло здесь соответствующе — мягкие ароматы чего-то свежего, чуть пряного, сладкого и вызывавшего настойчивые волнения в желудке.

В сердце выросшего на спине ржавчины цветника была явно перенесенная откуда-то издали клетка, искусно переделанная под железный дом. Живописное зеленое окружение превращало жилище в продолжение сада, скрывая остатки металлического блеска под внушительной зеленой массой плетущихся по решеткам плодовых лиан.