Бойня продолжалась довольно долго и против Химейера даже выпустили специальную дорожную машину, которую тот, впрочем — просто столкнул со своего пути. Военные, отчаявшись, даже принялись обсуждать возможность нанесения авиаудара по непобедимому бульдозеру. Настолько он оказался хорош.

Но ситуация разрешилась сама собой. Марвин, разобравшись со всеми своими целями, решил напоследок снести и местный супермаркет, но когда он проломил стену, на машину обрушился потолок и обездвижил «танк». Некоторое время бывший военный ещё отстреливался от спецназа. В пять часов вечера из бульдозера раздался последний, глухой выстрел. Последний патрон, автомеханик ставил для себя.

… События в Грэнби прогремели на всю страну. Видя, с каким ажиотажем люди обсуждают поступок Марвина, и поддерживают его, правительство запустило целую кампанию по дискредитации военного. Все средства массовой информации писали, что Химейер был сумасшедшим, психопатом и просто человеконенавистником. Некоторые, особо рьяные газеты пытались отнести его не то к фашистам, не то к коммунистам. Имя «Киллдозер» или бульдозер-убийца, прочно прикипело к Марвину.

Но, вопреки всему, вопреки пропаганде, люди массово несли к старому бульдозеру цветы, в память о погибшем. После своей смерти, бывший военный инженер превратился в легенду — символ борьбы человека с государственной системой. Желающих посетить место гибели Химейера было так много, что власть в итоге приказала распилить Киллдозер на запчасти и зарыть куски на разных свалках, чтобы не нашли.

Беда для любой власти состоит в том, что даже убив человека — они не смогут стереть память о нём. Невозможно истребить идею.

Сервер 404.

kernel: Невозможно победить, если всё время только обороняешься. Чтобы выиграть — нужно идти в атаку.

* — Неплохо.

В резиденции Эйзерфорд имелось несколько помещений для приёма пищи. В одном стоял длинный стол, тянущийся от края до края комнаты. Здесь, по традиции, собирались званые ужины и сюда приглашались гости. В другом, стоял маленький круглый стол и три стула. Как нетрудно догадаться, именно здесь и проходили все завтраки, обеды и ужины в кругу семьи. Небольшая комната располагалась в северной части резиденции, и её окна выходили на редкий лес.

Так как Нокс приехала домой уже на закате, сейчас горничные накрывали на стол ужин. Сегодня в меню были жаренная рыба, икра, какие-то паштеты, и вишни. Глава семейства алкоголь не употреблял, поэтому вино в подвалах хранилось исключительно для гостей.

Младшая Эйзерфорд спустилась по извивающейся лестнице и проследовала в комнату приёма пищи. Родители уже сидели на своих местах и о чём-то разговаривали.

— Откуда они вообще взялись? — с тревогой спрашивала мать девушки, женщина лет сорока с такими же светлыми волосами.

— Это результат внутренней политики государства, — отделяя мясо рыбы от костей, произнёс отец семейства, человек с чёрными, короткими волосами и зелёными, как и у дочери — глазами.

— А что не так делала страна? — удивлённо спросила женщина.

— Элайза, ты действительно считаешь, что можно веками издеваться над кем-то, и тебе всё сойдёт с рук? Ещё мой отец говорил, что однажды, подобному бесправию придёт конец. И очень похоже, что нам выпала честь стать свидетелями этого конца.

— Артур, ты что… — испуганно воскликнула Элайза Эйзерфорд, — поддерживаешь действия этих преступников?

— Да, поддерживаю, — без тени сомнений произнёс отец семейства. — Этот мир давно шёл к подобному финалу. Я прав, дочь моя? — Артур Эйзерфорд хитровато ухмыльнулся, подняв глаза на подошедшую Нокс.

— Да, отец, — ответила девушка с глазами цвета изумруда, отодвигая стул и присаживаясь за стол.

С родителями Нокс встретилась ещё по пути в свою комнату. Особыми любезностями в её семье не страдали, поэтому всё ограничилось парой приветствий и объятиями.

— Восстания черни уже происходили раньше, — снисходительно ответила женщина. — И все они были подавлены армией. Так же будет и в этот раз.

— Не будет, — хором произнесли Артур и Нокс.

Переглянувшись с дочерью и подмигнув той, директор банка продолжил:

— Не будет, по одной простой причине: в прошлых восстаниях не было лидера. Они являлись стихийными. Сейчас же, ситуация в корне иная. В кругах моих знакомых вовсю идёт обсуждение инцидента в Роуэне. И то, что рассказывают люди приближенные к генералитету, поражает. Чёткое планирование. Разведка. Двойной удар. Летающий корабль, одним своим видом наводящий ужас на солдат. Это филигранно. Кроме того, Красная армия, как они себя называют, не убила в городе ни одного гражданского. Не ограбила ни одного простолюдина. Когда они покидали город, им еду с собой в дорогу давали. Ты представляешь? Эльфам и зверолюдям. Давали… Еду!

Тут Артур Эйзерфорд расхохотался.

— Столько лет пропаганды. Убийств. Репрессий… и что в итоге? Народ встречает их как освободителей! Вот итог правления нашей верхушки. Итог сотен лет рабства. И будь уверена: это только начало. Я слышал, что ими управляет человек. Непревзойдённый маг. Стратег. Говорят, даже Белый Волк его опасается… — последнюю фразу Эйзерфорд произнёс как бы для себя. Будто мысль не до конца успела сформироваться в разуме, но вырвалась наружу.

— Кто? — переспросила Нокс.