– Сядь! – сказал я с нажимом, и она покорно опустилась на колени, сложив на них свои тонкие руки. – Как звать?

– Может, обойдемся без имен? – прозвучало скованно.

– Когда я спрашиваю, ты отвечаешь. Имя!

Оттолкнулся от спинки, наклонился через подлокотник и поднял ее голову за подбородок. Вот только девушка упорно отводила взгляд. Что за игру ты устроила?

– Пусть будет Талья, – ответила она и все же подняла глаза.

Вызов! Или она, или я. Словно в ее руке нож, и он уже приставлен к моему горлу.

В паху стало тесно.

– Поцелуй меня, Талья.

Короткий взгляд на мой рот. Она сглотнула, неуверенно посмотрела на своих развратных сестричек, которые усердно скрашивали компанию замученным долгим заседанием советникам. Хорошие девочки. Привстала на колени, потянулась ко мне.

Не торопясь, соблазнительно приоткрыв губы. Намеренно растягивая небольшой пусть к неизбежному.

Выдох.

Мне в щеку прилетел соус, сорвался с подбородка, упал на штаны. В плечо ударился прожаренный кусок мяса, ошметки каких-то овощей булькнули в виски.

– Ой, простите, я такая неуклюжая, – засуетилась Талья.

Подскочила, потянула за салфетку. На пол посыпались столовые приборы, привлекая всеобщее внимание. Она начала поднимать их, клала обратно на стол.

Я звонко поставил стакан с испорченным пойлом, девушка вздрогнула, сжалась. Опустила голову, снова скрывая от меня выражение своего лица. Но я заметил, как кончики пухлых губ потянулись вверх.

– Иди сюда, – дернул я за тонкую руку и остановил негодницу на расстоянии одной ладони. – Слижи.

– Что?

– Хочу, чтобы твой язычок прошелся по моей щеке.

– Давайте салфеткой, – попыталась отстраниться Талья, но я лишь сильнее вцепился в ее предплечье.

– Слижи. Медленно, будто это самый вкусный гребаный соус, который ты в своей жизни пробовала. Или проваливай! – разжал я пальцы, даруя свободу.

Она сглотнула. Со свистом втянула воздух, словно набираясь смелости.

– Простите меня, – подалась вперед, продолжая говорить: – Я случайно задела тарелку. Со мной обычно такого не происходит. Не знаю, что на меня нашло, – едва ощутимое прикосновение языка к коже, руки на моей груди, толкнувшие к спинке кресла. – Я обычно не такая, более… Ой!

Ее колено упиралось в вовремя подставленную мной ладонь, хотя явно было нацелено в пах. И она сейчас не недоумевала, почему я не корчился от боли.

– Почему остановилась?

– Но, – опустила она голову и поняла, что не достигла желаемого.

Распахнула глаза, испуганно рванула назад – пришлось дернуть на себя и наблюдать за полной растерянностью на ее лице.

– Уверена, что хочешь продолжить игру? Я весь во внимании.

– Отпустите.

– Ты не слизала гребаный соус, будешь наказана.

– За соус?

Что за искушение? Откуда она взялась? Ни развратной улыбки, ни кокетливого трепета ресниц, ни стремления залезть мне в штаны при первой возможности и взять член в рот лишь для того, чтобы порадовать своего правителя. Она была другой. Нормальной, что ли. Непривычной, слишком… чистой.

Я не ответил. Ждал.

Она словно поняла, что изворачиваться бесполезно. Робко подалась вперед, продолжая давить маленькими ладошками на мою грудь, неуверенно коснулась языком моей щеки, двинулась вверх. Остановилась, позволяя вблизи разглядеть острые ключицы и уходящую вниз сего-голубую роспись.

– Просто откажитесь от меня, – прошептала она тихо-тихо. – Прошу, не надо наказывать.

Отстранилась, сползла на пол между моих ног и опустила голову. Покорная? Не верю.

– Хорошо.

– Правда? – оживилась она и на радостях даже положила руку на мое колена. – Ой. И тут соус.

Напряженный взгляд. Невысказанный вопрос, нужно ли его тоже слизывать или можно обойтись салфеткой. А я бы посмотрел… Однако принуждать к близости не в моих правилах, для этого хватает других, согласных слизать соус не только с моей щеки, но и с сапог. У мадам Тюр обычно отменные девочки, согласные на любого рода извращения.

– Свободна.

Талья отскочила назад, стоило мне потянуться за стаканом. Хотела что-то сказать, но поняла, что лучше не стоит. Мгновенно исчезла из поля моего зрения.

– Дерьмо, – выругался я и вылил испорченный виски на пол.

Подоспели слуги. Засуетились, исправляя испорченный бардак. Я же взял салфетку и начал вытирать штаны, пока поверх моей руки не легла женская.

– Можно помочь вам, мой правитель? – нежнейшим голоском пропела Мирия, кажется.

Она томно облизала алые губы. Встала передо мной на колени, коснулась кончиком языка вымазанную ткань. Темный шелк волос соскользнул с плеч, прикрыл набухший под одеждой сосок. Я откинулся на спинку кресла. Позволил ей вытворять все, что душе угодно.