– Куда?

– Куда угодно. Нас бы вышвырнуло через перемир. Но ты еще не умеешь прыгать куда-то конкретно, запросто мог бы оказаться, например, замурованным в скале. Или на дне океана. Да хоть в космосе!

– Ого!.. Так значит… перемир взял из меня то, что я съел, и… починил еду?

– Верно. Еще и бокал склеил.

– Слушай… А если бы у женщины были дети?

– Тогда у тебя был бы шанс набить пузо без последствий. Хотя подставил бы ни в чем не повинных деток, но версию, что кухню разорили они, мозг дамочки вполне бы усвоил. Правда, озадачились бы мозги детей. Они ведь точно знали бы, что не при делах. Но если дети были бы еще не смышленые, как та девочка…

– Или мать подстроила, чтобы свалить на детей и наказать…

– Ну, это очень уж специфический случай. Чтобы дети пришли к такому выводу, подобное должно быть в семье нормой. Где ты видел таких матерей?

На несколько секунд у меня перехватило дыхание, начал подергиваться хвост. Губы скривились, удерживаю желание зарычать.

– Я с такой рос.

Даже аппетит пропал. Я отвернулся к окну, там синее небо впитывает, как губка, апельсиновые остатки вечера. В углу мурлычет холодильник. Моргает зелеными глазами двоеточие между часами и минутами на табло электронных часов. Кажется, время свернулось калачом, задремало, но на самом деле продолжает шаг за шагом красться, прячась в тенях, как я теперь вынужден прятаться от людей.

Я помню, мать сейчас в плену Седого. Жанна тоже. И одна часть меня злорадствует, так им и надо, столько крови мне попортили… Но другая часть пытается меня завиноватить, мол, они же не чужие, с ними есть и хорошие моменты, остальным на меня вообще плевать… Но в любом случае необходимо наведаться к Седому: у него ошейник, способный вернуть мне человеческий облик.

А еще… очень хотелось бы сделать то, что запретила моя рыжеволосая спасительница.

Найти ее.

Но сперва нужно научиться прыгать через перемир.

Я не стал тянуть себя за хвост и спросил:

– Так как же прыгать через перемир туда, куда мне хочется?

Ластик, прожевав кусочек сыра, ответил:

– Нужно ясно вообразить место, куда хочешь прыгнуть.

– И все?

– Погоди… Звучит вроде бы просто, но на деле… Ты пробовал хоть раз представить что-то с детальной точностью?

Я задумался.

Такое бывает разве что во сне. Отличить сон от реальности и впрямь трудно, пока не проснешься. Однако картинками, что сменяют друг друга в сновидениях, крайне редко удается управлять, чередуются спонтанно, без сюжета. А вот чтобы наяву – закрыть глаза и представить, как в жизни…

– Ну-у-у… Если честно, не помню. Может, и пробовал, но…

– Именно, что но! Пошли.

– Куда?

Ластик спрыгнул на пол, оглянулся с порога кухни.

– Учиться.

Это оказалось проще, чем я ожидал.

Но проще – не значит легче.

Нужно было лишь повторить сотню неудачных попыток под присмотром мастера. Неумело, грубо, но с упрямством осла. До первой удачи. Зато потом – как по маслу. То же, что с велосипедом: падаешь, падаешь, падаешь, но вот, наконец, поймал равновесие… и жизнь разделилась на «до» и «после». Теперь навык с тобой до самой смерти.

Однако наличие мастера сильно ускорило процесс. Если бы не Ластик, я бы плюнул на все с трех-четырех провалов. Но когда пинают под зад (в моем случае – кусают за ухо), висят над душой, не дают покоя… Честно сказать, мой учитель из крысиного племени здорово рисковал. Когда я уже потерял счет количеству запоротых прыжков через этот проклятый перемир, вся моя ненависть была направлена на мелкого лысохвоста, который никак не отставал.

«Еще раз».

«Да ты издеваешься! Видишь, не получается, я безнадежен!»

«Я сказал, еще!»

«Кажется, я понял, за что тебя вспороли…»

Но Ласт был неумолим. Даже Ластиком его называть теперь как-то неудобно. А ведь казался робким тихоней, когда я нашел его под баками. Разительные перемены, однако. Спокойный и твердый учитель Сплинтер, не иначе. А я тупил как черепашка, из которой никак не получался ниндзя.

Я и не думал, что попытка номер черт знает какой увенчается успехом. Сделал, как говорится, на расслабоне. Просто устал, а отдохнуть не давали. Потому мысленно махнул рукой (вернее, лапой) и прыгнул, мягко выражаясь, «на отцепись». Лишь бы как бы.

И вдруг – оказался именно там, где и задумывал!

Скверик во внутреннем дворе какой-то муниципальной организации. Ажурная решетка ограды, увитая плющом. За ней шумит улица. Пара скамеек в тени деревьев…

И фонтан у стены.

Полукруг его бассейна выложен плитами с отделкой под старину, вода льется параллельными лучиками из каменной руки. Точнее, из каменных часов, которые рука держит. Она торчит из стены, а часы в ладони складные, как раковина устрицы, такие носили на цепочках лет сто назад. «Раковина» раскрыта, ключик бьет из циферблата, кисть сверкает огибающими ее ручейками, бассейн наполняется пеной, а мои уши – уютным журчанием.