Голоса удалились, и способность говорить к нам вернулась.

– Значит, мы не можем разговаривать, когда рядом люди, – сделал я вывод.

– Когда люди могут услышать, – уточняет Ластик. – Я же говорил, реальность следит, чтобы люди не знали про перемир. Нам даже делать ничего не нужно, чтобы скрывать от людей наши способности. Мы просто не сможем эти способности применить, если нас видят или слышат люди.

– Вообще никак?

– Ну… Ладно, бывает иногда. Редко. По мелочи.

– И к чему это приводит?

Я впервые услышал, как Ластик улыбнулся.

– К тому, что некоторые видео в интернете набирают просмотры!

Мне тоже стало весело. Мы тихо посмеялись, а затем попросил:

– Ластик, научи меня!

– Чему?

– Всему! Ты знаешь много, а я… Я совсем сбит с толку. Человеческая жизнь под откос, на меня там идет охота. А тут еще превратили в кота, и человеком снова не стать без магического ошейника. А ошейник у главаря тех, кто меня ищет. А та, кто может сделать новый, – сбежала! И я еле ноги унес… Вернее, лапы. Черт, как много всего и сразу!

– Мне жаль, человек. Но чем тебе поможет уличная крыса?

– Расскажи, что такое перемир! Объясни, как тут жить, Ластик! А я буду тебя защищать! Боец я, конечно, так себе, но уже успел задать трепку банде вооруженных людей. Справлюсь! Никто больше не посмеет тебя изувечить! Кстати, а кто… причинил тебе те ужасные раны?

Крыс отвернул мордочку.

– Долгая история…

Затем после некоторого раздумья черные бусинки снова посмотрели на меня.

– Ты спас мне жизнь, нельзя не признать. Что ж, может, это знак. Может, я еще нужен для чего-то под этим небом… Будь по-твоему!

К бакам подъехала «газель». Водитель что-то выкинул из кузова, а когда вернулся в кабину, мы с Ластиком вылезли из-под бака. Крыс прыгнул на заднюю фару, коготки заскрежетали по борту, серая тушка, а затем и хвост втянулись под брезентовый занавес. Мои лапы подбросили меня сразу к краю борта, зато с брезентом пришлось пободаться, прежде чем он впустил.

«Газель» зарычала, тронулась.

– И куда едем? – спросил я.

– Без разницы, – отвечает крыс, – нужен простор, но без посторонних глаз. Этот кузов сгодится. И нет никого, и места хватает.

– Для чего?

– Научить тебя ходить через перемир.

Нас качает на поворотах, но вот машина выбралась из дворов на оживленную улицу, поехала прямо. Гляжу из-за края брезента на суету вечернего города. Идут с работы люди, урчат и сигналят автомобили, автобусы, в тенях позолоченного сумрака зажигаются вывески. Ноздри поймали уксусный запах шашлычной, в горло потекла слюна.

– Так что такое перемир? – спросил я.

Ластик забрался на пирамиду деревянных ящиков и картонных коробок. Смотрит на меня с вершины этой горы.

– Все, что скрыто от людских глаз и ушей, это перемир.

Я оглядел металлический каркас и брезентовые стены нашего убежища на колесах, ящики и коробки. Нос сообщает, что еды в них нет.

– Этот кузов – тоже часть перемира?

– Да. Но как только сюда заглянет водитель или кто-то еще из людей…

Крыс замолчал, давая мне возможность закончить. Что я и сделал:

– …быть перемиром кузов перестанет.

После чего запрыгнул на ящик, вскарабкался по коробкам к учителю, тот смотрит вниз, в темный угол ближе к кабине. Я вгляделся, полумрак открыл мне… деревянную бочку. Маленькую, как табуретка. На дощатом пузе нарисована веселая глазастая пчела. Я спустился, обнюхал… Пустая. Если там и был мед, то эти времена давно прошли. А вот крышка пахнет человеком. Причем не самой благородной его частью. Похоже, бочку и впрямь использовали вместо табурета.

Я вернулся к Ластику, с досадой констатировал:

– Еды нет.

– Вот и хорошо, – говорит крыс, – на голодный желудок лучше доходит.

Я хотел пошутить, мол, голодный желудок намекает, что я сейчас разговариваю с потенциальной едой, но сдержался.

Ластик забрался мне на спину.

– Ты чего, Ласт?! – поперло из меня возмущение. – Я что, похож на лошадь?

– Есть хочешь?

– Хочу.

– Тогда не перечь. Надо. А теперь слушай внимательно…

Говорил он, как всегда, в своей манере, тихо, вкрадчиво, как дедушка на лавочке, но с таким обнаглевшим спокойствием, словно уверен: возражений не будет. Коготки вцепились мне в шею и спину, крыс устроился между лопатками, как в седле. А внушает он, что я должен разбежаться и выпрыгнуть из машины.

– Смерти моей хочешь?!

– Дождись, когда встанем на светофоре, если тебе так спокойнее. Но надо именно с разбега! В то место, где мы залезли, видишь, угол брезента болтается? Вот прям мордой в него, как пушечный снаряд, но самое главное… Главное – в этот момент закрой глаза и прижми уши к голове. Ты не должен видеть и слышать, куда прыгаешь! Понял?

Как назло «газель» начала замедляться, даже времени поспорить или хотя бы морально подготовиться не дают!

– Знаешь, что-то жрать уже расхотелось…