Маша мысленно начала готовиться к бою. Наверняка многие погибнут, но лучше уж так, чем это чудовище придёт насиловать и убивать в гнездо.

Тем временем, незнакомец не спешил атаковать. Он заговаривал зубы. Зачем-то снова называл своё имя и спросил их. Маша назвалась и представила Дайна с Манишей. Разговор был ей на руку — если задержать чудовище, возможно другие лидеры общины что-нибудь придумают. Если, конечно, они вообще сейчас в городе…

Как же сильно они расслабились за последние годы!

Следующая фраза незнакомца расставила всё по своим местам:

— Мне нужна Аеша Ка-э-Лин. Мать Даяши, раз уж мы о ней вспомнили.

Значит, всё-таки собиратель пришёл за Цветом. В голове мелькнула предательская мысль, что подруга всё равно уже умирает. При чём умирает мучительно. Каждый час существования для неё — пытка. Если бы ей хватило сил, возможно Аеша бы уже сама свела счёты с жизнью. Она уже хотела это сделать, когда почувствовала смерть Крона, но не смогла — для этого она уже слишком ослабла, а Маша не стала ей помогать в этом.

Возможно, зря. Тогда бы она хотя бы не узнала о смерти дочери.

Хотя тварь всё равно бы явилась…

— Мы не выдаём своих чужакам, — наконец, приняла решение Маша. Лучше умереть достойно, чем выдавая подругу, пусть и умирающую. И уж подавно лучше умереть быстро в бою, а не стать развлечением для чудовища.

Маша ненавидела цветомантов. Даже когда в их деревушку заходил Андрей, Собиратель Сказок. Многие считали его безобидным — он сам всеми силами поддерживал такой образ. Но она-то знала настоящего Андрея. Если бы он хотел — давно превратил бы всех хатоу в своих рабов. К счастью, его не интересует ничего, кроме цвета. И «другом» Аеши и Крона он был только потому, что они передавали ему все найденные в дороге Цвета.

Они были полезны, вот и всё.

Собиратели могут сколько угодно называть себя разумными, но на деле каждый из них давно стал воплощением чистых желаний, продиктованных Цветом.

— Мне нужна Аеша, хатоу. Я пришёл помочь. Она ведь умирает, верно? — настаивало чудовище.

Маша не понимала, зачем цветомант пытается их обмануть.

— Тем не менее, тебе не достанется её сила. Уходи прочь, цветомант. Я повторяю тебе это в последний раз! — не выдержала она.

От похотливого взгляда и безумных мотающихся глаз её тошнило. К тому же фигура цветоманта постоянно пребывала в едва заметном движении. Он переминался с ноги на ногу, постоянно шевелил пальцами, вздрагивал и шатался.

Цветомант плохо контролировал свою силу. Химерность уже сделала из него безумца, а похищенные цвета явно рвались на волю.

Чем дольше шёл их разговор, тем беспокойнее был собиратель и тем отчётливей среди его чувств проступала жажда убийства.

— Послушай, хатоу, я дал слово своему боевому товарищу, что отыщу её мать и вытяну с того света. Если для этого потребуется прорываться с боем — да будет так, — произнёс собиратель. — Сомневаюсь, что ты и твои люди, которые сейчас прячутся за стеной, сильнее Принца Мародёров, паучихи Арахны или Чёрного Солнца, которым я уже вправлял мозги. Но мне бы не хотелось расстраивать Даяшу.

Все его слова были очевидной ложью. Ужас, который наводил собиратель на неё говорил сам за себя. Но упоминание Арахны поразило ещё больше.

Маша снова бросила взгляд на артефакт с жутким химерным пламенем. В его языках, помимо белоснежной силы Даяши мелькал сиреневый свет. Эту силу проклятая паучиха однажды силой вырвала из её матери, Таиши некогда сильнейшей воительницы хатоу.

Значит… это правда. Чудовище перед ней смогло одолеть древнего врага, а значит — он ещё сильнее. Сколько же потребуется жизней её соплеменников, чтобы остановить его?

Может, можно всё же как-то договориться…? Обойтись меньшей кровью, но спасти жизни сородиче?

— Чем ты можешь доказать, что пришёл по её просьбе, а не силой выбил у неё место Гнезда? — спросила Маша. — Даяша бы ни за что не присягнула на верность чужаку. Где её отец?

Ответ чужака оказался на удивление разумным:

— Крон погиб в бою, защищая дочь… вместе мы победили Арахну, и добыли лекарство для её матери. Я дал Даяше слово, что успею принести его сюда. И я ожидал совершенно иного приёма.

Маша вздрогнула. Как же ей хотелось поверить в его слова! Но с чего бы вдруг собирателю заботиться о жизни своей потенциальной добычи?

И этот безумный похотливый взгляд…

— Покажи кровь, — с надеждой попросила Маша.

На свет показалась пробирка с алой жидкостью, в которой великий отец определил уникальный артефакт. Кровь древних, почти мифическое средство, способное изменить саму сущность любого существа.

В обществе хатоу не существовало денег, они жили как братская община. Но Маша прекрасно знала, что стоимость этого средства была запредельной. В Доминионе за фиал этой жидкости могли не задумыаясь убить десятки разумных.