<p> Я рассчитывал тихо пересидеть год-другой вдали от родного мира в японском городе Киото на скромной должности офисного стажера, но круговорот корпоративных интриг затянул в себя с первого же дня. А в тихом омуте, как оказалось, еще и екаи водятся.</p> <p> Вы не знаете, кто такие екаи? Я тоже поначалу не знал.</p>
Глава 1
А ничего у них такой офис… технологичный. Уже в холле перед стойкой ресепшн начинаешь ощущать корпоративный стиль. Все такое «эргономикл», все такое «юзабилити». На каждом шагу пояснительные таблички с рисунками: где давить от себя, где тянуть на себя.
Даже кулер, и тот залеплен схематичными изображениями на случай, если кто-то испытает затруднение. А ну как найдется тугодум, не способный сообразить, что тару надо ставить дном вниз и, соответственно, горловиной вверх. Вот что значит, японщина! Чувствуется неусыпная забота о дураках.
Где-то вдалеке в дальнем конце коридора бесшумно отворилась дверь на никелированных доводчиках. В моем направлении застучали каблучки. Чок-чок… ток-ток… Девушка идет. Милашка. Или как правильно? Няшка? Не, тянка. Заемная память подсказок не дает. Артефакт, который должен в одночасье сделать меня носителем японского языка безбожно тормозит. Полчаса, как должен уметь свободно изъясняться по-японски. А я все еще ни в зуб ногой.
— Страствуйте, каспадина соискатерь на дорзность, — карамельным голосом поприветствовала милашка, — Масима Каратоси?
Так. По японски я уже начал понимать. Даже разобрал, что на бейджике у девушки написано слово «стажер». Но видимо пока еще не подгрузился блок транскрипции, диалектов и прочих особенностей местного говора.
— Максим Кротовский, — уточняю со сдержанным достоинством.
— Все верно. Спасибо. Меня зовут Есико Ямасаки. Прошу за мной, Масима Каратоси.
— Максим Кротовский, — пытаюсь настоять на русскоязычном варианте произношения, но девушка уже повернулась и пошла обратно. Ток-ток… чок-чок… ножки у нее правильные. Еще бы она не косолапила, слегка отставляя пятки наружу… ну зачем она косолапит с такими ножками? Хотя… надо признать, ее походочка с легким центростремительным заносом коленок выглядит мило и трогательно. «Развал-схождение на задней оси» не случайно выставлен в пользу схождения. Хочется обнять и погладить.
Мне ничего другого не осталось, как подорваться с насиженного места из мягкого пластика и пойти за девушкой. Пока шел, несколько раз повторил ее имя, а то ведь через минуту не вспомню… Есико Ямасаки… Есико Ямасаки… с непривычки язык сломаешь.
Пройдя по коридору до нужной двери, мы зашли в большое офисное помещение. Оупен офис, так вроде это называется, когда в одной комнате сидит полсотни работников. Столы выставлены рядами, как парты в учебном классе, только сидят все само собой по одному.
— Проходите за мной, господин Каратоси, — предупредительно прочирикала Есико Ямасаки, указав на переговорную зону, где круглые столы огорожены стеклом как аквариумы.
Одна из переговорных кабинок свободна, в нее мы и зашли.
— Присаживайтесь, господин Каратоси.
Я молча кивнул и уселся. Слышал, что японцы люди очень предупредительные, но не думал, что настолько. Они как те таблички на каждом шагу заботятся о посетителе: пройдите, присядьте, привстаньте, не забудьте сделать вдох и выдох…
— Позвольте задать вам несколько вопросов, — Есико вынула из тонкой пластиковой папочки несколько листков.
Прежде, чем ответить, подвигал нижней челюстью, разминая лицевые мышцы.
— Хорошо, — ответил кратко, потому что не уверен пока, что длинную фразу сразу произнесу правильно, надо немного приноровиться.
— Сколько вам полных лет? — спросила Есико.
— Двадцать четыре, — а я крут. Произношение японского счета, можно сказать, уже освоил.
— Образование?
— Высшее гуманитарное.
— Позвольте уточнить, господин Каратоси, какую специальность вы получили?
— Выпускник факультета социальной психологии Санкт-Петербургкого университета… — и добавил на всякий случай, — … это в России.
Есико невпопад покивала и расстроенно надула губки. Ей, похоже, невдомек, каким-таким Макаром меня рассматривают на должность в корпорации. Российский диплом явно не входит в перечень котируемых.
Судя по ее стажерскому бейджику, она этого знать и не должна. Собственно мне самому любопытно, как тетя Ева умудрилась пропихнуть меня в японскую корпорацию. Сомневаюсь, что у нее здесь есть знакомые. Либо подмазала кого-то, либо припугнула, либо… что бывает чаще всего… и то, и другое вместе. Тетя Ева у нас, как принято говорить, высокоэффективный кризис менеджер. Любые проблемы решает быстро и кардинально, иногда, не оставляя свидетелей.
— У вас есть опыт в подборе кадров, господин Каратоси? — Есико задала следующий вопрос.
— Ну-у… в университете я сколотил сплоченный коллектив, — отвечаю уверенно.
Уточнять, что занимался этот коллектив разгрузкой вагонов и пьянством, пожалуй, не стоит. Был в моем студенчестве период, когда тетя Ева пропала на несколько лет, и мне пришлось срочно искать способ себя прокормить, а заодно и обеспечить досуг. Разгрузка вагонов и пьянство в студенческую жизнь вписались органично.