— Пусть этот вопрос тебя не волнует, это будет выглядеть совершенно уместным, — уверенно ответил Клаус. — И вообще, не воспринимай Кеннера Арди как просто какого-то барона. Положение этого семейства в княжестве очень высокое, и визит герцога империи вовсе не будет выглядеть как посещение нижестоящего. Скажу тебе больше: они вполне могли бы и императора принимать, и это никого не удивило бы.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся герцог, — ты прямо угадал мой следующий вопрос. Мария тоже хочет приехать на аукцион, и Дитрих попросил меня без лишней огласки уточнить положение семьи Арди. Ну что же, я скажу племяннику, чтобы смело отпускал жёнушку.

— Так вы все на аукцион приезжаете? — догадался Клаус.

— Не только, но да, Альма тоже хочет прикупить себе какую-нибудь безделушку, — в голосе герцога отчётливо прозвучала досада.

— Тогда развязывай кошелёк, друг, — сочувственно сказал фон Абенсберг. — Арди ничего не продают дёшево.

— А ты не мог бы как-нибудь организовать продажу подешевле? — с надеждой спросил Оттон.

— Это не в моих силах, Оттон, — извиняющимся тоном ответил Клаус. — Я далеко не самый главный акционер в этой компании. Но Кеннер Арди и сам недавно покупал подарок жене на общих основаниях, через аукцион. Он покупал анонимно через поверенного, но как только его жена появилась в этом колье, сразу стало ясно, кто на самом деле был покупателем. Так что готовь деньги, дружище.

— Уже готовлю, — с досадой вздохнул герцог.

Глава 5

В порту Трира Бернар встречал меня лично. Когда я спустился с причальной вышки, он стоял, задрав голову, и озирал огромную тушу «Сына вьюги». Дирижабль и вправду выглядел внушительно — по сравнению с ним грузопассажирские на соседних вышках совсем не смотрелись.

— Здравствуй, Бернар, — поздоровался я. — Впечатляет?

— Здравствуй, Кеннер. Да, ещё как впечатляет, — он снова посмотрел на дирижабль, задержавшись взглядом на гербе. — А у Арди герб совсем другой.

— Ну так мы Арди только по названию, — объяснил я. — На самом деле мы боковая ветвь Хомских, это их герб и есть, только у них без золотых желудей.

— Понятно, — кивнул Бернар. — Слушай, а ты не мог бы устроить мне небольшую экскурсию? Газеты про твой дирижабль чего только не пишут.

Я как-то совсем не ожидал, что Ленкин дирижабль вызовет в империи, да пожалуй, и не только в ней, такой ажиотаж. Даже не знаю, хорошо это или плохо — пока ещё непонятно, какое впечатление останется у публики в результате всей этой газетной шумихи.

— Отчего же не устроить? Пойдём, всё покажу. Только это дирижабль жены, а не мой.

— А у вас по брачному договору раздельное имущество? — поинтересовался он.

— Нет у нас брачного договора, — отрицательно покачал я головой. — В семьях Владеющих брачный договор редко составляется — у нас ведь не бывает разводов и вообще имущественных споров. Однако формально у нас имущество раздельное, и я заметно побогаче.

— Жене хватает?

— Денег ни разу не просила, — усмехнулся я. — Но я ей и без просьб регулярно дарю всякое разное. В основном, конечно, разные блестяшки, но вот видишь, дирижабль подарил.

По дирижаблю Бернар ходил молча, только качал головой и изредка трогал разные вещи. Перед джакузи он остановился с озадаченным видом.

— А это что такое?

— Это у жены ванна такая, — объяснил я. — В этом бассейне она ванны и принимает.

— Я сначала так и подумал, что ванна, но засомневался — очень уж велика. А ты принимаешь?

— Я — нет. Как-то неуютно чувствую себя на таких просторах. А жене вот захотелось.

— Но зачем ей такая большая ванна? — Бернар всё не мог отойти от удивления.

— Знаешь, Бернар, если женщина чего-то хочет, совершенно бессмысленно спрашивать, зачем ей это надо. Она легко придумает сразу несколько разных объяснений, причём все они будут друг другу противоречить. Ты, конечно, сможешь выбрать из этих объяснение любое, которое тебе понравится, но что тебе это даст? Проще уж не спрашивать.

— Верно говоришь, племянник, — грустно вздохнул Бернар. — Я тоже не спрашиваю.

Обедали Арди, как всегда, вместе, всей семьёй. Хорошая традиция, и я опять им немного позавидовал. У нас почему-то никогда так не получается, и надо честно признаться, во многом из-за меня самого — вечно у меня какие-то дела вне дома. Я всё мечтал о том моменте, когда мы, наконец, доучимся, и я смогу уделять семье больше времени, но сейчас чем дальше, тем больше чувствую, что князь не позволит мне расслабиться, и его слова насчёт начальника приказа вовсе не шутка.

После обеда мы с Бернаром уединились в его кабинете у камина.

— Знаешь, дядя, — сказал я, прихлёбывая удивительно вкусный морс, который всегда готовили для меня женщины Арди, — у вас заметно изменилась атмосфера, и мне очень приятно это видеть. Лица стали веселее, в общении появилась лёгкость — сразу видно, что у семейства дела идут неплохо. Когда мы приехали к вам в первый раз, у вас было немного мрачновато, уж извини меня за прямоту.

— Не за что извиняться, — пожал плечами Бернар. — Всё так и есть. Семья, наконец, увидела свет в конце туннеля, да и вообще жить мы стали гораздо лучше. Правда, я помалкиваю о будущих сложностях, не хочу никому портить настроение.