Итогом вкуснейшей трапезы стала похвала шеф-повару и чаевые официантке. Не слишком большие, потому что я не хотел много тратить. Но оставлять красотку без благодарности все же не стоит.

Я посмотрел на мобильный и понял, что уже засиделся. Остальные гости ушли, не считая парня в очках, который продолжал читать книгу. Мне тоже надо слегка отдохнуть. Но планы вновь изменились.

Из подсобки, находящейся в коридоре, послышись оскорбления и угрозы. Я посмотрел на невзрачную дверь и увидел, как щель внизу сияет магическим светом.

За дверью явно что-то происходило. И это не создание очередного кулинарного шедевра.

Я не стал бы вмешиваться по пустякам, но дело пахнет чем-то серьёзным. Кто-то может взорвать поезд или сделать другую подлость. Решив проверить в чем дело, я подошёл к подсобке и хорошенько прислушался.

— Готовься сдохнуть, герой недоделанный! — шипел мужской голос.

— Прикончим тебя и с поезда скинем, — рычал второй парень.

— Нам ничего не будет. Знаешь из каких мы родов? Чего тогда лезешь, куда не просят?

Кажется, пара выскочек зажала в угол того, кто слабее. Тело Александра испытало сильнейший гнев. Парень был жертвой многие годы, и не понаслышке знал каково это.

— Мне плевать на ваши угрозы. Делайте, что хотите, вы все равно останетесь жалкими слабаками, — хрипло отвечал другой парень, со злостью в голосе.

Он не мямлил и не просил пощады, хотя противники были владеющими, судя по магическим вспышкам, которые меня привлекли.

Я решил вмешаться. Одно дело, прийти на помощь слюнтяю, который может лишь ныть. Другое — выучить сильного духом, не сдавшегося перед лицом верной смерти.

Делаю шаг вперёд, открываю дверь и оказываюсь в просторной подсобке, где хранится инвентарь для уборки. Два хорошо одетых парня лет девятнадцати стоят над избитым ровесником, который одет чуть похуже, но выглядит тоже прилично.

Последний смотрит исподлобья на подлецов, наверняка желая их разорвать. Его чёрные брови сдвинуты к переносице, глаза полны гнева: ни страха или отчаяния, а именно желания Драться.

— Ты еще кто такой? — бросает парнишка с волосами до плеч и немного морщится.

— Пошел вон, холоп! — кидает его напарник с короткими желтыми волосами.

— Вы неверно определили мое сословие, господа, — улыбаюсь, демонстрируя перстень. — Двое на одного… Кажется, вы забыли, что значит дворянская честь.

Парни переглянулись и вроде даже смутились. Но отступать было некуда. Придурки, наверняка поняли, что надо идти до конца, и решили меня запугать.

— Он на нас первый напал! — бросил молодой дворянин.

— Будешь лезть не в свое дело, тоже получишь, — злобно прошипел его друг.

— Хех, так я уже влез. Валите отсюда, чтобы я вас больше не видел, — процедил сквозь зубы, давая понять, что не так прост, как им могло показаться.

Парни, скорей всего, оценили мою внешность и не почувствовали угрозы. Они дерзко ухмыльнулись, двинулись на меня и вызвали магию.

У длинноволосого — синий огонь в ладони, у его дружка красные искры, крутящиеся вокруг пальцев.

— Решил поиграть в спасителя, мелкий??? Готовься огрести аха-ах! — бросил противник с желтыми волосами.

— Тут тебе не младшая академия. Училкам пожаловаться на выйдет, — с издевкой бросил длинноволосый.

— Так это как раз хорошо! — выпалил я, вводя противников в заблуждение.

Сделал вид, что пытаюсь уйти и шагнул назад. Лица придурков повеселели. Наверняка враги ощутили свое превосходство. Тут у меня в руке оказалась крепкая деревянная швабра.

Одно резкое отточенное движение, и длинноволосый получил удар рукояткой швабры в солнечное сплетение. Его дружку в лицо врезалась перекладина, на которую наматывают тряпку.

— Кха-кха, как ты смеешь??? — закашлялся первый недоносок, сгибаясь в три погибели и чуть не падая.

Второй схватился за разбитую морду и тихо взвыл. При этом оба забыли о магии, потеряв концентрацию.

Я не могу применить хаос в замкнутом пространстве, чтобы не разнести половину поезда. Придётся сравнять шансы с помощью приема рукопашного боя с подручным предметом.

Нельзя давать фору подонкам. Я врезал первого коленом в лицо, схватил за одежду и выкинул из подсобки. Второй сам пошел к выходу, давая понять, что не может сражаться с разбитыми губами и носом.