— Э-э-э, нет, такое мне не подходит, — я покачал головой, — ты пытаешься моими руками загрести весь жар, девочка. Кто тебя учил договариваться? Даже при наличии милой мордашки хоть иногда нужно включать мозги. Мы сделаем всё по-другому. Ты расскажешь мне всё, что знаешь, а потом я подумаю, помогать тебе или нет. И не смотри ты так в сторону двери, убежать не получится.

Островская тяжело вздохнула и начала говорить. И чем больше я слушал, тем больше удивлялся тому, как же тут на самом деле всё просто для некоторых лиц. И самое забавное, император даже не знает о том, что творится у него в столице, судя по рассказу Островской. Хотя, короля играет свита, это всем известно, так что местный государь знает только то, что ему рассказывают.

— Значит, у твоего отца есть место, где он хранит то, что не должно попасть в руки ИСБ? — я улыбнулся, — Островская, это царский подарок. А если ты мне еще назовешь точный адрес этого места, я, возможно, забуду, что благодаря тебе я чуть не сдох.

— Это не просто место, где он хранит бумаги, — угрюмо произнесла она, — там логово ручных бандитов отца. Сунешься туда — умрешь.

— Ну, насчет этого не переживай, я как-нибудь сам разберусь, — я отмахнулся, а потом резко подался вперед, — итак, адрес.

Катя тяжело вздохнула, но всё-таки выдала мне адрес этого места. Прекрасно, просто прекрасно.

— А теперь мы с тобой расходимся, девочка, — я оскалился в кровожадной улыбке, — не переживай, когда ты мне понадобишься, я сам подойду. И да, если ты решила таким образом затащить меня в ловушку, вспомни о том, что случилось с Алмазовым, — я аккуратно взял ее за подбородок, — убивать я тебя не буду, но ты перестанешь быть магом, это я тебе гарантирую. Удачи, Островская, она тебе понадобится, — подмигнув ей напоследок, я вернулся в общий зал и направился к барной стойке. Настроение у меня было прекрасным, теперь можно и отдохнуть, ха-ха.

Несколько часов спустя.

— Леха, да ты ж мой герой! — Арсений еле держался на ногах, — ты когда так научился пить, дружище?

— Видимо, талант от природы, — я усмехнулся и приобнял сидящую рядом девушку, — а ты садись, в ногах правды нет, — я кивнул одной из девок, что прибились к нам, и через несколько минут мой друг был окружен вниманием со всех сторон.

Девушки мне попались без комплексов, а несколько тысяч рублей и вовсе решили вопрос, с кем они проведут сегодняшний вечер. В прошлом мире я не был монахом и всегда любил красивых женщин, в новом теле я также не собирался отказываться от компании прелестниц. Вокруг нас грохотала музыка, алкоголь лился рекой, а я чувствовал, как напряжение после переселения в новое тело потихоньку меня отпускает. Всё же не каждый день ты умираешь в одном мире и рождаешься в другом, не каждый.

Университет. Кабинет ректора.

Владимир Владимирович листал личное дело студента Бестужева и пытался понять, что такого случилось, что этот парень так сильно изменился. Почти год он держался в тени, старался не вступать в конфликты, общался только с Васильчиковым и был самым обычным студентом. Ректор даже запросил заключение лекарей, ну не верил он в то, что после одного удара по голове человек может так сильно измениться. Владимир Владимирович тяжело вздохнул и, набрав номер Скуратова, вызвал его к себе, а через пять минут безопасник уже был в кабинете.

— Вот скажи мне, Саша, тебе удалось что-нибудь нового узнать о Бестужеве? — ректор сцепил руки в замок.

— Так точно, ваша светлость, — Скуратов кивнул, — сегодня утром наш парень имел разговор с бароном Алмазовым. К счастью, разговор не перешел в горячую фазу, а всё благодаря вмешательству ИСБ, — безопасник поморщился.

— Не морщись, твой отец знает свое дело, — ректор усмехнулся, — и чем же наш студент мог заинтересовать имперскую службу безопасности? Или опричники решили копать под мой университет? — после этих слов воздух в кабинете сгустился.

— Нет, князь, просто наш пострел везде поспел, — Скуратов усмехнулся, — оказывается, у нашего студента есть тайное увлечение, он любит бандитов убивать, а потом сдавать оставшихся в живых в полицию.

— Неужели в нем проснулась кровь прадеда? — тихо пробормотал себе под нос Романов.

Владимир Николаевич прекрасно помнил последнего графа Бестужева, пусть он и был молод тогда. Иван Бестужев не был человеком, это была глыба льда, способная снести всех на своем пути. Когда тот умер, многие в империи выдохнули, пусть и не говорили об этом открыто. И вот теперь последний Бестужев показывает такие же черты характера, как у своих знаменитых предков. Интересно, очень интересно. Рано или поздно об этом узнают, и парня захотят убрать.

— Так, Саша, слушай меня внимательно, — Владимир Владимирович нахмурился, — с завтрашнего дня берешь под свое наблюдение парня. Надо не допустить его смерть, ты меня понял?

— Понял, князь, — Скуратов кивнул, — приставлю к нему парочку своих ребят. Но от чего-то серьезного они его не спасут, предупреждаю сразу.

— От серьезной атаки его никто не спасет, — Романов усмехнулся, — ладно, Саша, свободен.

Особняк. Вечер.