Меня накрыло волной нежности. Эти маленькие моменты, когда они подшучивали друг над другом, когда за деловыми масками проглядывали настоящие, живые эмоции — именно это делало нашу семью такой особенной.

Пятидесятый этаж отеля Venetian встретил нас роскошью президентского люкса. Панорамные окна от пола до потолка открывали захватывающий вид на ночной город. В воздухе витал тонкий аромат живых цветов — белых лилий и темно-красных роз.

Я наблюдал, как мои женщины осваиваются в пространстве, каждая по-своему создавая уют в этом временном доме.

Анна Викторовна выбрала глубокое кресло у окна, откуда открывался лучший вид на светящийся огнями Стрип. Рина устроилась рядом с ней, впервые за день позволив себе расслабиться. Ира свернулась в углу кремового дивана с бокалом красного вина, напряжение последних недель медленно отпускало ее. Алиса, забравшись с ногами в кресло у декоративного камина, задумчиво смотрела на мерцающие огни города. Рада расположилась на мягком ковре, листая что-то в планшете. Лиза, как электрон на орбите, кружила между ними, то обнимая, то показывая что-то в телефоне.

Присмотревшись, я увидел, что Рада разглядывала фотографии нашей первой совместной поездки.

— Даже не верится, что мы здесь, — произнесла она.

— А по-моему, все закономерно, — сказала Алиса. — Мы шли к этому с самого начала.

Анна Викторовна поднялась. В наступившей тишине ее шаги по мраморному полу казались особенно четкими. Она достала из сумки шкатулку красного дерева.

— Думаю, пришло время для этого, — произнесла она.

В свете хрустальных люстр на черном бархате сверкали семь колец. Каждое было произведением искусства, но вместе они составляли единую композицию — как части одного целого.

— Бриллиант, сапфир, изумруд, рубин, аметист, топаз и черный бриллиант, — произнесла Анна Викторовна, касаясь колец с материнской нежностью. — Как мы — разные грани одного целого.

Вечер мы провели, вспоминая все те маленькие моменты, которые привели нас сюда: первые взгляды, случайные прикосновения, моменты откровений.

Как Ира почувствовала что-то особенное во мне с первой встречи. Как Анна Викторовна поняла мою истинную натуру раньше всех. Как Рада открыла в себе способность любить без границ. Как Рина преодолела свою гордость ради любви. Как Алиса впервые позволила себе быть настоящей. Как Лиза внесла в нашу жизнь легкость и радость.

Утро началось рано. Пока команда стилистов готовила женщин к церемонии, я стоял на балконе. Солнце только поднималось над горизонтом, но жар уже накатывал волнами от нагретого асфальта. Где-то внизу просыпался Стрип — днем он казался почти обычным, потерявшим ночное великолепие.

Часовня Грейсленд пряталась в тени небоскребов — островок старого Вегаса, когда все здесь было настоящим, а не напоказ. Витражи бросали разноцветные блики на мраморный пол, тяжелые деревянные скамьи хранили тепло прикосновений тысяч влюбленных.

Седой священник смотрел на нас с пониманием.

— Я вижу искреннюю любовь в ваших глазах, — сказал он. — Такое нечасто встретишь даже здесь, в городе тысяч свадеб.

Первой к алтарю подошла Ира. Глядя на меня, она сказала:

— С тобой, Саша, я поняла, что любовь не требует выбора между чувствами и амбициями. Что можно быть сильной и нежной одновременно. Что настоящее партнерство — это когда двое становятся сильнее вместе.

Анна Викторовна подошла следующей.

— В моей жизни было много власти, много достижений, — сказала она. — Но только с Сашкой, с вами всеми я узнала, что такое настоящее счастье. Что значит быть не просто успешной, а по-настоящему живой.

— Санечка, ты показал мне, что любовь может быть разной, но всегда настоящей, — произнесла Рада. — Что не нужно бояться своих чувств, что сердце умеет любить без ограничений.

Рина сделала шаг вперед.

— Алекс, я всегда считала, что знаю, как должна выглядеть идеальная жизнь, — сказала она. — Ты научил меня, что настоящая любовь сильнее любых правил и условностей. Что счастье не всегда приходит в привычной упаковке.

— Рядом с тобой, с вами всеми я впервые почувствовала, что могу быть собой, Шунечка, — произнесла Алиса. — Не притворяться, не строить стены, а просто любить и быть любимой.

— Говорят, что настоящая любовь — это когда два человека становятся одним целым, — сказала Лиза. — А мы доказали, что настоящая любовь — это когда разные люди остаются собой, но создают вместе что-то прекрасное. Ведь так, Шура?

Девчонки давно распределили разные вариации моего имени, используя их по одному им понятному принципу. Я давно махнул на это рукой.

Наконец пришла моя очередь. В полной тишине я обвел взглядом дорогие моему сердцу лица.

— Я никогда не верил в традиционные представления о любви и семье, — начал я негромко. — В то, что сердце можно ограничить рамками и правилами. Каждая из вас сделала меня лучше, научила чему-то важному. С вами я понял, что настоящая любовь не делит, а умножает. Не ограничивает, а дает свободу. Вместе мы создали что-то уникальное — семью, где правят не условности, а искренние чувства.