Теперь победить бы его самого…

— Здания восстановят, — Федор проследил мой взгляд, — а вот людей жалко. Но тут уж ни вы, ни кто другой ничего поделать не смогли. Даже Петр Аркадьевич помыслить не мог, что под Москвой такая здоровенная образина затаилась… Хорошо хоть сдюжили.

Я согласно кивнул и пробормотал:

— Сдюжили. Но какой ценой?

— Мой дед всегда говорил, что войны без крови не бывает, Ваша светлость, — доверительно сообщил мне Федор. — Часто он повторял, мол, нету крови — нету и победы. Павших должно почитать, но не стоит омрачать слезами радостное событие. Так что радуйтесь, что гниду эту прикончить смогли и отомстить за погибших. Теперь их детки смогут без страха жить, а это значит — всё не зря.

Слова Федора не стали для меня открытием. В конце концов, о войне и потерях я знал не понаслышке, но вовремя спохватился и промолчал об этом. Окружающие видели во мне молодого аристократа и даже не представляли, как все обстоит на самом деле.

— Всё не зря, — только и повторил я, задумчиво глядя через мокрое от дождя стекло на поврежденную боями набережную.

Раскуроченных драгунов давно убрали: каких-то, вероятно, переплавили, других восстановили и вернули в строй. Вокруг поврежденных зданий спешно возвели строительные леса и уже начали ремонтные работы. Пройдет время — и ничего здесь уже не будет напоминать людям о страшных событиях, навсегда отпечатавшихся в моей памяти, как и многие другие…

Мягкая ладонь Деи коснулась моего плеча. Тряхнув головой, я отогнал мрачные мысли и повернулся к девушке.

— Что-то случилось?

— Черная машина позади, — тихо произнесла цыганка, — она едет за нами от самого дома.

— Интересная у вас подруга, Ваше сиятельство, — уважительно произнес Федор. — Я тоже эту машинку приметил. Сейчас покружу по дорогам, поглядим, случайно или нарочно за нами катается.

Едва успев договорить, шофёр выкрутил руль и в последний момент вошел в крутой поворот. Черная машина повторила опасный маневр, едва не спровоцировав аварию. Фёдор прибавил ход и принялся вилять по проулкам, специально выбирая сложные маршруты. За одним из многочисленных поворотов предполагаемые преследователи все же отстали.

— Что думаете? — шофер остановил машину на обочине и поглядел на меня.

— Пока рано делать выводы. Но лучше смотреть в оба, — решил я и велел Федору. — Проедь чуть вперед, развернись и припаркуйся с другой стороны дороги.

— Зачем? — мужчина сразу же начал озираться в поисках чего-то подозрительного.

— Затем, что там книжный магазин, — я указал шоферу на неприметную вывеску. — Ты же нас сюда и вез, не так ли?

— Ну да, — Федор приподнял фуражку и озадаченно почесал голову, — выходит, что так.

Я лишь усмехнулся. Машина тронулась с места и, после нехитрых маневров, замерла у нужного магазина. Мы с Деей вышли, поднявшись по невысокому крыльцу и переступили порог магазина.

Внутри пахло типографской краской, бумагой разной степени новизны и чернилами. Как и полагается, большую часть помещения занимали многочисленные полки с книгами. Людей в магазине было немного, так что скучающий за прилавком мужчина средних лет подошел ко мне и услужливо поинтересовался:

— Добрый день, уважаемый. Чем могу помочь вам и вашей очаровательной спутнице?

— Добрый день, — поздоровался я. — Мы осмотримся.

— Если что-то понадобится — только позовите, — склонил лысеющую голову продавец и, украдкой бросив на Дею любопытный взгляд, вернулся за прилавок.

Цыганка оценила повышенный интерес мужчины едва различимым презрительным смешком.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Все в порядке, — отозвалась Дея, проводя кончиком пальца по корешкам книг. — Я давно привыкла, что большинство людей смотрит на меня или со злобой, или с похотью, а иногда и с тем, и с другим одновременно. Меня это вполне устраивает.

— Я вот никогда не смотрел на тебя со злобой.

— И это одна из причин, по которой я здесь. — Мягко произнесла Дея, наградив меня очаровательной и томной улыбкой.

Мы неспешно обошли довольно большой магазин. Узнав несколько знакомых со школьной скамьи фамилий и произведений, я выбрал несколько книг. Здесь они стоили не так уж и много, тогда как в моем времени за подобные издания пришлось бы выложить немаленькую сумму.

К моему удивлению, Дея тоже выбрала для себя чтиво. Как выяснилось, девушку в большей степени интересует поэзия. Заметив то, с каким любопытством я изучаю выбранные ей книги, Дея немного смутилась. Стоило отметить, что подобное происходило с ней, на моей памяти, впервые.

— Что? — прижав к груди пару тонких томиков, спросила она.

— Ничего, — я покачал головой. — Просто увидел одну из твоих сокрытых доселе сторон.

— А мне казалось, что вы, барин, меня со всех сторон рассмотреть успели, — пропела цыганка. — Если не так, то только скажите…

Стоявший неподалеку продавец выронил стопку бумаги и, густо покраснев, согнулся в три погибели, начав их поспешно подбирать. Дея рассмеялась и направилась к прилавку. Ее смущение оказалось мимолетным, а может и вовсе напускным, ради веселья.