Мы лавировали между кустами и клумбами, постепенно углубляясь в городскую черту. Постройки здесь внушительные, а дорога вымощена добротным камнем.

Я крутил головой, разглядывая каждую мелочь. И так внимательно, что чуть не попал под внезапный поток помоев. Успел увернуться в последний момент, только край ботинок забрызгало. Накопившаяся усталость быстро превратилась в злость. Я круто развернулся на пятках и хотел высказать всё, что думаю, но маленькая ладошка на руке заставила остановиться.

Адель, сама того не зная, остудила мой пыл. Нужно сначала выбраться живыми из этой заварушки, а потом уже трясти кулаками.

По городу мы тоже шли закоулками и старались не попадаться на глаза стражникам. И это нам вполне удавалось. Виктор хорошо знал местность и маршруты патрулей, так что двигались мы достаточно быстро. Пока впереди не показалась городская стена.

Сирень вопросительно глянула на мужа, и он махнул, показывая на тень под козырьком какого-то подъезда.

Виктор крепко задумался, и я понял, что так просто нам через ворота не пройти. Пусть сейчас и самая сонная часть суток, стражники выглядели бодрыми и зыркали во все стороны.

Значит, тоже нас ищут.

— Какие варианты у нас есть? — спросил я, глядя на стену.

Адель перевела мой вопрос родителям, и те сразу начали о чём-то тихо спорить. Девочка молчала, ожидая, пока они закончат. Спор вышел оживлённым. Простого решения, по крайней мере, лежащего на поверхности, не было. А потому и к консенсусу прийти им было непросто.

Когда накал страстей достиг пика, Виктор рубанул ладонью воздух и сделал решительный шаг в сторону стены. Я едва успел дёрнуть его в тень обратно.

— Что вы задумали? — я должен был это спросить.

Виктор бросил взгляд на Адель, и она затараторила:

— Папа говорит, что единственный шанс пройти за городскую стену, это дать бой стражникам. Они ленивые и глупые. У него есть шанс задержать их.

— Напролом? У нас один уставший боец, одна уставшая магиня, вообще не боец в плане навыков и ребёнок, — мои брови взлетели. — Нет. Нужен другой план.

Девочка старательно всё перевела, и Виктор нахмурился, недоверчиво посмотрев на меня. Я задумался, если он знал про тайный ход из замка, то почему бы такому же найтись и через городскую стену?

Высказав свою мысль, я внимательно слушал, как Адель переводит мои слова отцу. И тут его брови поползли вверх. Он точно знал, как выйти из города. Сказав что-то на своём языке, он погладил голову дочери и кивнул на меня.

— Папа просил перевести, что поначалу очень удивился, что защитник, который должен спасти наш род от вымирания, не владеет боевыми навыками. Но сейчас понимает, что предки были мудрее. Твоя рассудительность и храбрость — важнее силы.

Не знаю уж, почему вдруг я хранитель, и что это значит, но разбираться буду после.

— Делай, что должно.

Услышав перевод, Виктор кивнул и протянул мне руку для рукопожатия. Такой интернациональный жест, который для мужчин говорит порой куда больше, чем слова.

Ладонью показав оставаться на месте, он скинул кирасу, оставшись в простой рубахе, и быстрым шагом отправился куда-то вглубь переулка. Сирень озадаченно посмотрела ему вслед, даже шагнула за ним, но остановилась. Адель протянула к ней руки, обняв мать, что-то зашептала ей на ухо.

Я же стоял и поглядывал по сторонам, опасаясь, что вот-вот нагрянет стража или пройдёт какая-нибудь подозрительная личность. А заодно рассматривал близлежащие дома.

Архитектура недвусмысленно намекала на позднее Средневековье. Здания с устремлёнными к небу крышами, ютились на узкой улочке. Да так близко, что я бы с лёгкостью перепрыгнул из одного окна в другое. Жаль, что не было видно замка, интересно взглянуть на него издалека. Наверняка он был сделан в готическом стиле, по крайней мере, я мог судить о подобном по тем бойницам в башне и смутным очертаниям, что были видны из-за деревьев в парке.

Размышления об архитектуре прервало появление Виктора. Он скупо улыбнулся и кивнул мне. Значит, я был прав и из города есть тайный ход. Единственное, что меня напрягло, так это быстрое похлопывание по карманам. Кому-то нужно было заплатить за возможность покинуть город.

Я машинально приложил руку к груди, и под пальцами зазвенели ключи от дома. Вытащил их, рассмотрел и с грустью подумал, что вряд ли ещё когда-то ими воспользуюсь. Виктор всё это время наблюдал за мной и вдруг указал на большой брелок.

Это была металлическая фигурка мультяшного крокодила. Ольга подарила мне его на двадцатипятилетие. По сути, он ничего не стоил, но это была память о моей прошлой жизни и о сестре.

Виктор протянул руку и поднял брови. Я переводил взгляд с него на крокодила, и сердце как-то тоскливо сжалось. Но в данной ситуации важнее было спасти свои жизни, и поэтому брелок быстро перекочевал на чужую широкую ладонь.