Аромат свободы наполнил мои лёгкие запахом горькой травы и летнего утра. Виктор, правда, не разделял моей радости, продолжая быстро идти вперёд и оглядываться.

Я же впервые задумался, кто же он такой на самом деле? Замок он знал отлично, местность тоже. Какой-то чиновник? Из числа тех, кто вдруг стал неугоден королю? Тогда почему все стражники замка набросились на его семью?

Мои мысли прервала Адель. В моих руках она закемарила, но ей, видать, приснилась какая-то пакость, которая заставила ее вскрикнуть. Сирень тут же насторожилась, обернулась к нам с беспокойством в глазах, которое бывает только у матери.

— Всё хорошо, — прошептал я, — спит.

Вряд ли она поняла мои слова, потому что её брови тут же сошлись на переносице, выдавая сильную тревогу. Но я приоткрыл чуть плед, показывая спящую дочь, и Сирень со вздохом кивнула, после чего мы двинулись дальше. Впереди виднелся густой лес, а значит, там можно будет передохнуть.

Надеюсь, Виктор знает, куда нас ведёт. По крайней мере, я искренне в это верил.

Единственное, что нас задержало перед тем, как войти в лес, было банальное воровство. Сирень, приметив возле одного из домов маленький дырявый котелок и миску, ловко забрала их, даже не попавшись никому на глаза. Я не придал этому значение, если она так сделала, значит, было нужно.

Виктор вывел нас из деревушки и углубился в лес. Под ногами была утоптанная тропинка, петляющая между деревьями, значит, ей часто пользовались. Я всё смотрел по сторонам, дышал полной грудью и думал о своём мире. Здесь всё по-другому. Листья непривычной формы, то ли дуб, то ли клён, и родной берёзы нигде не было видно. Последняя мысль меня позабавила, так что я даже усмехнулся. К счастью, никто этого не заметил, не пришлось на пальцах объяснять причину своего веселья.

Но воздух был упоительно чистыми и сладким, так что я никак не мог перестать восхищаться. И не забывал оглядываться. Опасность была ещё слишком реальной. В любой момент нас мог нагнать случайный грибник, а потом сообщить об этом страже.

Что меня удивило больше всего, так это бесшумные шаги Виктора и Сирени. Я с Адель на руках топал, как лось, ломая каждую ветку и запинаясь о выступающие корни. По мне сразу было видно, что лес я видел только на картинке.

Но мне не сказали ни слова про это. Хотя и было заметно, что моё неумение двигаться, напрягает более опытных спутников. С другой стороны, что мне сказать? За секунду не научишься двигаться правильно. А уж правильно двигаться я стараюсь. Может, они считывают это? Ответа у меня не было, тем не менее мы просто молча шли, уходя всё глубже в лес.

В какой-то момент Адель проснулась, и я отпустил её. Она пошла рядом, нисколько не жалуясь на усталость. А ведь на ней были туфельки, а не удобные ботинки, как у меня.

Вскоре Виктор уверенно свернул с утоптанной тропинки и нырнул в густые кусты, заботливо придержав ветки. Я удивлённо посмотрел на него, мол, куда мы идём, но он показал мне ладонь и кивнул. Пришлось пожать плечами и довериться. Впрочем, других вариантов у меня не было в принципе. Без знания языка, в одежде, что вызывает куда больше вопросов, чем даёт ответов, в государстве, что, скорее всего, настроено против меня. Возможно, найдутся и свидетели, что видели меня в обществе беглецов, и через какое-то время они могут сообщить эту информацию…

Через час, а может, и больше, мы вышли к небольшому ручью. Трава здесь не была никем примята, плотные заросли окружали это место со всех сторон. Так что можно было сказать, что мы в условной безопасности, и вероятность наткнуться на кого-то чужого — минимальна.

— Привал, — перевела мне Адель слова отца и упала на зелёный ковёр.

В этот момент я понял, насколько мы все устали.

Сирень сразу же засуетилась. Она отрезала ещё кусок от многострадального пледа, попыталась промыть его в ледяной воде и с большой теплотой во взгляде, постаралась хоть как-то привести себя и мужа в порядок. Было приятно смотреть за этой парой.

Сильные, но явно глубоко любящие друг друга люди. Они так нежно смотрело друг на друга, что всё было ясно без слов. И оттого ещё больнее было видеть, как в бледных руках Сирени тряпка стремительно становилась красной от крови.

Я указал на ручей и спросил, можно ли из него пить. И как только получил уверенный кивок, запустил ладони в студёную воду и жадно глотал до ломоты в зубах. Ни с чем не сравнимое удовольствие!

Адель попыталась повторить мой опыт, но сделала всего несколько глотков и уселась обратно на траву. Она вела себя не как маленькая девочка: никаких истерик, требований, а только спокойствие и серьёзно нахмуренные брови. Только всё время прижимала к себе медведя и смотрела на меня. Подобное поведение меня крайне удивляло, но радовало. Куда сложнее было бы заниматься тем же самым, но с истерящим на руках ребёнком.

Мне было очень интересно узнать о них что-нибудь, но когда я обернулся, Адель уже сопела, завернувшись в плащ отца. Ладно, подожду.

Ко мне подошла Сирень, начала что-то говорить и показывать жестами. Кажется, она говорила, что нужно найти еды. Пришлось ей ответить, что из меня охотник, как из Виктора балерина. Уверен, что она ни слова не поняла, но аналогию уловила.

К слову, выглядела она бодрее, видимо, магия восстанавливалась со временем. Сирень что-то сказала Виктору, тот кивнул и скрылся в густых зарослях. Неужели пошёл на охоту? И кого же он мечом поймает? Кабана?