И сразу же искажения в груди противника перестали бурлить, а само образование из них будто схлопнулось, ассоциация, как газ из воздушного шарика выпустили.

Вот наконец окончательно просела защита твари.

Ятаганы.

Оба влетели в спину, под лопатки, не замечая иллюзии доспеха, потому что реальным, в отличие от оружия, он не являлся.

Десять секунд, и когда в себя пришел деятель, то понял — конец близко. Обреченность я прочитал в глазах.

«Когти» и меч продолжали неумолимо вытягивать силу и жизнь, я же вывалился из невидимости в двух шагах от противника и взревел:

— На колени! И я справедливо решу твою судьбу! — острием клинка указал на грудь аватара, который засомневался, — Или ты прямо сейчас исчезнешь в безызвестности!

Враг слабел и слабел на глазах, затем принял лучшее решение. Для меня.

Вот он наконец принял решение и рухнул на одно колено, склонил голову.

Я «снял» шлем. Заговорил, чтобы зрители могли прочитать по губам, если купол отсекал звуки:

— Недостойный, ты снюхался с Раоносом! Ты покрывал его алтарь, где творились проклятые кровавые ритуалы! Там приносили в жертву детей и взрослых аристо и хуманов! Ты виновен! Я приговариваю тебя ко Тьме! — и двуручным хватом одним слитным движением отрубил косматую башку.

Последний всплеск в алтарь от ятаганов.

Готов.

Переключил наследие Иммерса на поглощение энергии Оринуса. Поднял моргенштерн, заполненный энергией Кроноса — неплохо, килограмм под тридцать. Тут обычная кинетика любого размажет. Небрежно отбросил его в сторону. Данные действия нужны были лишь затем, дабы продемонстрировать стороннему зрителю, что доспех Иммерса безопасен для Верховного. Нашел башку жреца, она практически не пострадала, подобрал и ее, воздел над собой обе.

Купол пропал.

Небрежно скинув добычу себе под ноги, сдернул правую перчатку, ухватил череп на четках и активировал их. Вот не светящийся, как обычно, а пылающий размытый силуэт во мраке. Сеть. Захват. Дернулся пойманный так, что едва не вырвал у меня управляющий трос, хотя «держал» его изо всех сил.

«Помогай!», — по магосвязи приказал Турину, ошалевшему от творимого мною святотатства, но подчинился мгновенно.

Вдвоем, преодолевая чудовищное сопротивление аватара, каждое движение, каждый рывок которого вызывал чудовищную боль, по чуть-чуть, понемногу, но я затянул его в зерно.

Есть!

Когда «вернулся» в реальность, то пот катил со лба градом, тело сухое, там справилась умная броня и поддоспешник Иммерса. Да, так трудно и так жестко не было даже во время самостоятельной поимки всех ипостасей призрачного жнеца Хаоса, вон и у Турина лицо побледнело и на висках капельки.

Прогнал прану по каналам.

Одного раза оказалось недостаточно, чтобы избавиться от дрожи рук, только на четвертом вернулась знакомая бодрость и воодушевление. Если до этого момента окружающее воспринималось фоном, Оруст работал, но вычленял из него только опасные для меня объекты и явления, то сейчас гул голосов ворвался в сознание.

— Они сподвижники Кровавого!

— Я всегда говорил, что жрецы нам враги! Жрут только в три горла!

— Ренегаты!

— Эти твари притворялись, что они кроносовские!

— Отступники! Дети Раоноса!

— Бей уродов! Бей!

— Извращенцы!

— Эта тварь мою Жанну убила!

— У меня племяша задавило!

— Рихарду не смогли целители помочь…

— Убьем их всех!

— Суки! Падлы!

Ого! Вот это поворот!

Чернь отрезала группе жрецов путь отступления к храму, окружив шестнадцать из них, и теперь плевалась, грозила кулаками, вот рыхлый детина толкнул исподтишка одного из служителей Кроноса. Нервы того не выдержали, и он ударил боевым заклинанием, обращая в пепел сразу с десяток обывателей. Через пару секунд с другой стороны ему в затылок прилетел камень, отброшенный незримой защитой с силой. Снаряд врезался в молоденького служку, которого швырнуло в объятия начинающей бешенеть толпы. И тот исчез в глубинах многоликого, многорукого и многоногого монстра, а после вверх полетели с диким тонким криком кровавые брызги и ошметки. Разорвали его в несколько секунд с гортанными животным рыками и воплями. А на убийц рухнула ветвистая желтая молния, перекинулась еще на пару десятков, сжигая и обращая в пепел попавших под удар.

Начиналась паника.

Кто-то бежал, кто орал, кто-то призывал к расправе, кто-то успокоиться…

Давка.

Часть толпы, сумевшая пробиться через первый защитный периметр из стражников, попыталась напасть на благородных. И с пару десятков умерло от слитного удара мечей гвардейцев.

В служителей культов летели камни, палки и редкие-редкие слабенькие боевые заклинания из артефактов. Стражников-толстопузов подминали, рвали на части не хуже, чем остальных. Знать обнажила клинки, над магами начинали бурлить искажения, обезумевшая толпа, попробовавшая крови, превратилась в некого монстра, абсолютно нечувствительного к потерям. Видел глазами Глока, как разорвали пару эльфов и очень красивую остроухую, пара же из подражателей высшей расе аристо устроила настоящий геноцид проделывая просеки в людской массе боевой магией, работали и мечами.

Веселье набирало обороты.

И все происходило за какие-то минуты. Без особой раскачки. Интересно…

Герцог, в окружении монарха, смотрел на дикость вокруг с округлившимися глазами, не понимая, что делать и предпринять.

— Довольно! — властно взревел Император, спокойно поднимаясь со своего места.

Искажения, сильнее любых аватаровских намного, даже с вливаемой в них энергией, рванули круговой волной от правителя, уходя далеко за пределы видимости. Они обездвиживали и заставляли всех вокруг падать на колени от благородных и служителей культа до последних нищих.