– Хилинда не пыталась повлиять на тебя с помощью долга? Ну заставить что-то сделать для нее? Не шантажировала?

– Она не единожды предлагала забыть про долг, если я женюсь на ней. Последний раз даже брачный договор принесла. Довольно выгодный для меня, но я отказался.

– Ты больше ей не веришь.

– Не верю. И чем дальше, тем больше вижу в ней беспринципную, хладнокровную хищницу, которая устроила на меня охоту. Но зачем? Что ей нужно?

– Выйти за тебя замуж? – предположила я.

– Ради чего? У меня нет ни денег, ни влияния в обществе, ни особых перспектив. Только долги. Был бы высокий титул, но ведь я простой барон!

– А земли? Может, Хилинда узнала, что на нашей территории есть какие-то полезные ископаемые?

– Если б это было так, то она предложила бы продать земли. Зачем ей выходить за меня замуж?

Мы помолчали. Ничего умного в голову не приходило.

– Это еще не все, – тяжело вздохнув, продолжил Эдмунд. – Несколько дней назад лошадь, на которой я ехал, внезапно понесла. Лентяйка – уже немолодая, спокойная кобыла и не слишком быстрая. Не помню, чтобы она хоть раз не слушалась поводьев и команд без причины, а тут вдруг понесла. Мне повезло, я упал удачно, и Лентяйка почти сразу успокоилась. Оказалось, у нее под седлом застрял острый шип. Причем, попона с одной стороны была холодной и промокшей. Я нашел даже небольшие кристаллики льда. Понимаешь, о чем это говорит?

– Нет.

– Я уверен, что шип был вморожен в кусок льда. Его подложили под седло...

– В тепле лед растаял, и эта штука воткнулась лошади в круп, – сообразила я. – Кобыла тебя сбросила.

С ума сойти! Еще одно покушение, только теперь не на меня, а на брата! Но кто за этим стоит? Какова цель?

– Получилось бы прекрасное убийство, – сделал вывод Эд. – Я ездил по делам один. Если бы сломал себе шею, то к тому времени, как поймали Лентяйку, лед полностью растаял бы, а попона подсохла. Доказательств нет. Сам по себе шип ничего не значит. Возможно, случайно туда попал. Значит, несчастный случай.

Я внезапно ощутила страх за Эдмунда. Можно сказать, что он не настоящий брат, лишь родственник этого тела, но с воспоминаниями Илы мне передались и эмоции. Да и, признаться, я всегда мечтала о старшем брате, поэтому чувствовала, что Эд не чужой для меня человек.

– Кто мог подсунуть этот шип под седло? – спросила я. – Кто-то из слуг?

– Вряд ли. Я оставил лошадь на деревенской улице, рядом с домом старосты. Ко мне многие подходили, спрашивали про виноградники и новое вино. Так что шип мог подложить кто угодно.

– Ты считаешь, что это Хилинда планировала тебя убить?

– Не знаю. Она вроде бы хотела выйти замуж, а не отправить меня на тот свет. Пытаясь найти заказчика, я стал собирать информацию обо всех, кто мог затаить зло на наш род. А тут вспомнил про твое письмо…

– Где я интересуюсь тем же самым.

– Да. Вот я и сорвался сюда.

Никаких идей и версий относительно заказчиков у нас не было. Я предложила позвать Винсента и устроить мозговой штурм. Мой телохранитель явился быстро, а потом мы до обеда спорили, пытались понять, что же надо недоброжелателям.

– А если Хилинда беременна от этого кузнеца или с кем она там предавалась греху? – предположила я. – А муж ей нужен, чтобы узаконить ребенка.

– Я тоже об этом думал, но прошло больше полугода с того времени, как она стала настойчиво говорить о браке, – с сомнением произнес Эд. – К тому же, я, хоть слабенький маг, почувствовал бы ребенка при диагностике.

– Ты ее проверил?

– Да, незаметно.

– Ну, на самом деле, есть артефакты, искажающие ауру и способные скрыть беременность. Так что это не показатель. Хотя, если прошло полгода… – Я задумчиво, уставилась в потолок.

В теории есть женщины, у которых беременность не очень заметна и в двадцать-двадцать пять недель. Если определенная конституция тела, например, дама в теле, и если правильно подбирать одежду…

– Месяцев семь или даже восемь, – прервал мои размышления Эд.

– М-да, на таком сроке живот бы спрятать не получилось, – признала я.

В конце концов, мы сошлись на версии о том, что действуют два не связанных друг с другом человека. Для Хилинды целью является брак, а для кого-то еще наша смерть. Но, что именно нужно этим людям? На этот вопрос ответить так и не удалось.

– Возможно, в вашем роду есть какое-то наследие? – поинтересовался Винсент.

– Наследства у Эда особенно нет, – со вздохом, заметила я.

Мы уже по десятому кругу гоняли разные версии, и, откровенно сказать, устали.

– Нет, я не про это. Наследие. Возможно, особая магия, передающаяся из поколения в поколение или редкие артефакты.

– Это только у каких-то древних родов, – отмахнулся Эдмунд. – Магически одаренных в нашей семье действительно рождается сравнительно много, но способности крохотные, а направленность дара самая распространенная: стихийная и целительство. Никаких реликвий рода или чего-то подобного у нас нет. Прадед просто удачливый авантюрист и торговец, который сорвал куш, а потом выгодно женился, тем самым приобретя титул.