— Но её может не хватить, — мурлыкнула женщина. — Что сделает раба против логова циклопов?

— А ей делать ничего не надо. Будет морально поддерживать, — я едко прыснул. — Дам ей в руки тряпичные помпоны и заставлю рядом с логовом размахивать ими. Всю работу делать мне.

— Точно ли вам? — с намёком спросила женщина. Я в ответ чуть прищурился, давая понять, что на риторические вопросы не отвечаю.

Помимо нас четверых в повозке ехал упитанный гусь в деревянной клетке, и две собаки. Они лежали и попеременно поднимали головы, собираясь встать, но они крепко привязаны к борту повозки.

Простые дворняжки со скомканной грязной шерстью, но их хватить для задуманного. Их ещё за день перед выездом люди Ганзы приманили мисками с едой, виляя хвостами от радости собаки позволили себя погладить и провели ночь на первом этаже здания гильдии. А прошедшие дни они только и делали, что ластились к разумным в наших повозках, рассчитывая на поглаживания и ещё один кусок хлеба. Последнее получали только от меня, за что сегодня утром даже не скулили, когда я привязывал их к борту телеги. Догадываются ли они о своей судьбе? Вряд ли, их просто поманила за собой добрая рука.

Я перевёл взгляд на свой гримуар. Я хотел расширить арсенал заклинаний, ещё когда меня преследовали две группы, но сложно без подсказок из книги правильно связать магическую печать. Зато в городе перед Трайском я прикупил «Молнию», а недавно составил магическую печать и десятью листами вплёл в гримуар, да и остальные печати восстановил. Дарит какое-то спокойствие полный набор нужных заклинаний. Они для нападения и защиты, и ни одного на поддержку, но такова уж моя скверная судьба.

Через час мы въехали в густой лес, а ещё через час остановились. Недалеко от прокатанной дороги грудой валялись поломанные колёса, борта телег и прочие остатки разбитого каравана. Консерва уверенно сообщила, что до логова циклопов пять часов пешком.

— Как определили? — процедил начальник охраны, подойдя к остовам телег.

— В Трайске с прошлого года действуют по трактату Усалика, — сказала девка.

— Не разрушают логова. Тупо, — мужик сплюнул.

— Проще монстров выслеживать, — возразил я.

— Да-да. Знать, где они остановятся всегда полезно, — мужик отмахнулся. — Все об этом твердят. Но думают жопой. Твари же знают, где приткнуться. Прут туда.

— Да и пусть прут. Они же не только разумными с округи питаются. Охотятся же. Вот из-за охоты меньше бед творят.

— Да херня это всё. Они приходят на всё готовое. Сразу молодняк стругают и за добычей ходят. Лучше уничтожать логова. Так придут твари и будут логово строить. А в это время группу соберут.

— Как сейчас, что кроме одного ксата даже спустя две недели не нашлось? Или, сколько там, месяц после миграции? — я покосился на Консерву, но девка пожала плечами. — Я понял, чего ты хочешь сказать. Но, представь, что ты — лорд города. У тебя с другим городом дорогу перекрыло новое логово, вот прям посередине дороги оруки построили свой длинный дом. Караваны не ходят, потому что только дурак поедет в объезд. А авантюристы на зачистку не собираются. Что делать?

— А солдаты лордам зачем? Хай не только на стенах шаркают и мзду собирают.

— Отправить их на зачистку логова? — ехидно спросил я, на что мужик кивнул даже не думая. — И выплачивать компенсацию семьям погибших. Твой город бы точно разорился. В том и суть авантюристов, — я махнул рукой на Консерву, — что лорд и город от их смерти ничего не теряют. Как один авантюрист однажды выразился: «Нашим братом каждую жопу затыкают».

— Так и чего в авантюристы прут? Наёмничество, вот самое оно, — мужик вожделенно облизнул губы, а подошедшая супруга обхватила его за талию.

— Что наёмничество, что авантюризм — одна дорога, — сказал я, намекая, что судьба у всех практически одноразовая. Мужик усмехнулся, но закивал.

Лагерь разбили недалеко от дороги, чтобы из груды разбитых телег натаскать пригодных к кострам деревяшек. Извозчики ухаживали за лошадьми, женщина с Консервой обустраивали лагерь, а мы с мужиком вёдрами вычерпывали воду из бочек. Ближайший ручей в двух часах, слишком далеко, поэтому воду предусмотрительно везли с собой из Трайска.

Вечерело, солнце практически скрылось за горизонтом. В костре потрескивали деревяшки с остовов телег и куски валежника, языки пламени щекотали котелок с травяным взваром. Мы сидели кругом у костра. Мужик с женой, двумя извозчиками и одним бойцом Ганзы слушали историю второго бойца. Он по молодости в ватаге наёмников служил и в одной из битв изловчился метнуть топор и сбить всадника с лошади.

Рядом со мной сидела девочка, сбоку от неё Консерва. Последняя с интересом слушала историю бойца, тихонько и тоскливо вздыхая. Девочка же как съела свою порцию, так продолжила играться с куклой, хотя играми это назвать сложно: она либо прижимала её к себе и убаюкивала, либо аккуратно пальчиками брала за каждую руку и подолгу любовалась. Малышка не пыталась покормить куклу или как-то по-другому играть с ней, но это не удивительно. Ей уже одиннадцать лет, да и вряд ли она знает, как играют другие дети, чтобы следовать их примеру.