– Запомни, повторять не стану. Пока ты рядом со мной – защищу. Не веришь – тогда освободи меня здесь и сейчас, и ищи себе более надежного, в твоем понимании, защитника.

Сказать, что я поверила ему безоговорочно и тотчас же – значит слукавить. Но то самое чутье, которое не давало покоя моей пятой точке при нашей первой встрече с Рафом, завибрировало вновь и в этот раз. Потому поворчала для видимости, пригрозив, что он рискует не только моей головой, но и своей, ибо в случае неудачи я утащу эльфа в могилу за собой. Рафа моя угроза не проняла, а мне не оставалось ничего, кроме как смириться и довериться уверенному в своих силах мужчине, у которого из видимого оружия был лишь охотничий нож и колючий характер. Вторым обладала и я сама, но сомневалась, что монстры или бандиты будут покорно выслушивать матерные оскорбления, а после в обиде убегут восвояси.

Точно по иронии судьбы, в этот же день, вскоре после разговора о необходимости вооружения, нам преградили дорогу разбойники. Однако, не успела я произнести «Я же говорила» и поддаться отчаянию, как эльф ловко спрыгнул с лошади, материализуя в своей руке натуральный, мать его, меч, а после едва ли не играючи разоружил троих потрепанных жизнью разбойников и не менее виртуозно привязал всю неудачливую тройку к дереву их же веревкой.

Разобравшись с побитыми и морально униженными бандитами, Раф, не говоря ни слова, вновь вскочил в седло за моей спиной и пустил лошадь легкой рысью дальше по маршруту, словно ничего не произошло.

– Это что сейчас было? – спросила, когда я слегка отошла от впечатления, отмерла и посмотрела на невозмутимого эльфа через плечо.

– Мы оставили их недалеко от деревни. Их наверняка скоро обнаружат. Не пропадут… Если дикие животные не набредут раньше, – по-своему понял мой вопрос Раф.

– А? Чего? – растерялась я, не сразу сообразив, о чем он. – Я про меч, вообще-то. Ты где его все это время прятал? Что за фокусы?

– Это магическое оружие, привязанное к духовной энергии. Он появляется, когда я того пожелаю, – буднично отозвался эльф. – Отличная альтернатива ножнам. Не потеряешь, и не отнимут.

– Тогда почему ты его прежде не использовал, чтобы освободиться от рабства? – моргнула я удивленно.

– Я не могу ранить своего хозяина или защитить себя, если на то нет приказа, – все же показал часть своих эмоций эльф, цедя слова сквозь зубы, как постыдную правду своего существования.

– Прости, не знала, – непонятно почему смутилась я, словно сама была в том повинна. Впрочем, теперь я – буквально его хозяйка и жизнь эльфа зависит от меня. Одно мое неосторожное слово и его жизнь оборвется, а я даже не пойму причины. Лишь сейчас я в полной мере начала осознавать всю ответственность взятой на себя роли. Хотела я такое бремя для себя? Нет. Могу поступить иначе и освободить его? Могу. Но не буду, так как я не сомневалась, что он оставит меня в тот же миг, как обретет свободу. И я даже не смогу его в этом упрекнуть.

Лицемерно? Наверняка, но ситуация вынуждает.

Так мы пропутешествовали еще два дня. И с каждым днем я ощущала себя все хуже. Причин для этого, вроде бы не было, но в груди жутко давило без видимых причин, а я… перестала спать. Единственным исключением становилось то время, что я проводила в седле. Откинувшись на эльфа под мерное покачивание, меня уносило в неспокойный и прерывистый сон почти моментально. К сожалению, такая передышка не давала никакого толку и сильно замедляла наше путешествие, потому что из-за моих отключек, Раф не мог быстро ехать.

Сколько ни старалась я тайком излечить себя, но легче не становилось. Мое состояние заметил даже эльф, который то и дело гнал меня спать, хотя самому ему это, казалось, было и не нужно. Напротив, по мере того, как мне становилось хуже, Раф как будто возмужал и рос. Вширь.

Настолько, что в последней деревне пришлось покупать ему новую одежду, ибо та, которую мы брали у работорговца, внезапно просто стала мала.

На мой справедливый вопрос, наполненный черной завистью за такую несправедливость «какого хрена?», в ответ я получила:

– Сам не понимаю. Видимо, твоя микстура так действует, но в прежнюю форму я возвращаюсь до странного быстро. И энергии столько, что надобность во сне и отдыхе как будто отпала, – с сомнением осматривая свою руку, чье предплечье давно перестало напоминать скелет обтянутый кожей, заметил Раф и перевел взгляд на меня: – Может, у тебя есть какая-то догадка, или объяснение? Что именно ты мне дала и откуда взяла? – мрачно уточнил он, а я стала искать пятый угол, не найдя достойного ответа. А потому, самое логичное, что смогла придумать, это огрызнуться и уйти от ответа.

Настаивать эльф не стал, так как у нас было негласное правило не задавать вопросов, если собеседник не хочет на них отвечать. Потому я почти ничего не знала о нем, а Раф – обо мне. И большую часть нашего общения составляли лишь придирки и колкости. В остальное время мы просто молчали, так как обсуждать по итогу было просто нечего.

Но уже на третий день путешествия случилось жуткое: пришлось разбивать ночлег прямо в лесу. Разжигать костер я не умела, разбивать лагерь не приучена, а когда эльф бросил мне под ноги подбитого им странного вида зайца с рогами, только заорала и брезгливо сморщилась. К чести эльфа, он только вздохнул, покачал головой на мою никчемность и отправился самостоятельно освежевать тушку нашего будущего ужина. А затем и готовить, ибо я едва не спалила результат часового труда Рафа.