– Без света начнётся хаос, – спокойно ответил он. – Те, у кого восприятие меньше шести, станут словно слепые котята. К тому же, ведь ты сам пришёл сюда на дым от костров, не так ли? Как и многие до тебя. Да ты, вероятно, голоден. Угощайся!

Гаспар передал мне какой-то свёрток. Завёрнутый в пару слоёв коричневого цвета промасленной бумаги, внутри обнаружился неопределённого состава брусок, живо напомнивший мне пробованный однажды пеммикан. Пищевой брикет – внесла свою лепту Система. Я честно попытался вспомнить, когда последний раз ел. Кажется, это было давно, ещё в прошлой жизни – часов двенадцать назад. Однако это вовсе не повод слепо доверять людям. Строго говоря, в моей картине мира таких поводов не существовало вовсе. Отщипнув четверть бруска, я протянул его обратно Гаспару с предложением «преломить хлеб».

– Брось, зачем мне тебя травить, – усмехнулся он. Но правила игры принял, закинув «лакомство» в рот и, поморщившись, принялся размеренно жевать. Всегда приятно иметь дело с разумными людьми. Гаспар, по крайней мере, на первый взгляд, казался мне таковым.

– Тогда как они вообще добрались до Лагеря? – вернулся я к интересующей меня теме «слепых котят». И, следуя примеру собеседника, вгрызся в предложенное угощение. На вид эта штука была не очень, на вкус оказалось ещё хуже. Примерно как опилки, вымоченные в бульоне. Но воротить нос от еды было не в моих интересах и, откровенно говоря, не в моих силах.

– А они и не добирались, – пожал плечами Гаспар. – Кто выбрал минимальную сложность, стартовали прямо здесь, в Лагере.

– По потерям не сходится, – я покачал головой, продолжая активно работать челюстями. Опилки, несмотря на их вкус, оказались достаточно питательными.

– Сходится, если учесть, что таких Лагерей, как этот, на Лакконе IX минимум три. Наш – третий. Номер отображается в Терминале. Еда, кстати, тоже оттуда.

– И зная, чего стоит условная безопасность этого места, вы... Что? Просто жжете костры и трескаете брикеты? Как сраные туристы?

– Послушай, Линч, – он устало протёр глаза. – Я не спрашиваю, кто ты и чем занимаешься «там», но здесь... Здесь обычные люди, понимаешь? Клерки, блогеры, мать их... музыканты, да много кто. Им не нужны уровни, им не нужны параметры – минимальная сложность позволяет просто дождаться конца миссии и спокойно вернуться домой, забыв это место, как страшный сон.

– Значит, их палками из Лагеря не выгнать...

– Тем более, – кивнул он, – что Система подобное не поощряет. Одна из особенностей условной безопасности этого места. По крайней мере, нам удаётся избежать насилия... Но не будем об этом, – Гаспар предпочёл сменить скользкую тему. – Исайа хорошо о тебе отзывался. Сказал, что ты из Европы.

– Не единственный в этом болоте, не так ли?

– Это правда, но с одним уточнением. Игроки, взявшие уровень, все наперечёт. Я говорю с каждым, чтобы понимать, с кем, в случае нападения извне, придётся стоять плечом к плечу. Я делаю это – готовлюсь. Исходя из тех возможностей, которые мне доступны.

– Ну что же, похвально. Слова настоящего лидера. Тем не менее, большего я о себе не скажу. Думаю, ты сам понимаешь всю неопределённость нашего статуса.

– Вполне понимаю, но в моём случае скрываться нет смысла. Разреши ещё раз представиться: Генри Сэмюэл Паркер, ведущий «Новости бизнеса» на «Си-Эн-Би-Си», – он улыбнулся, поправив воображаемый галстук. – Биржевые котировки, инвестиции и всё такое... Полагаю, моё исчезновение прямо из студии вызвало настоящий фурор.

– Сочувствую.

– Не стоит. Я привык быть в центре внимания. Уверен, как-нибудь выкручусь...

В общем, мы проговорили не меньше получаса. Лёд первого недоверия тронулся, и мы нашли общий язык. Я рассказал ему про Область Тьмы и её обитателей. Он мне – о племенах кобольдов, населяющих северные скалы. Примерно в четырёх-пяти часах неспешной ходьбы вдоль высохшего русла уже встречались первые патрули низкорослого племени, не похожего ни на что, виденное людьми. По крайней мере, вживую.

– Со слов очевидцев – чешуйчатые не то ящерицы, не то собаки, около одного метра ростом. Передвигаются на двух ногах и хорошо видят в темноте. В прямые столкновения не вступают, разбегаются и закидывают камнями из пращ или заводят в ловушки среди скал. Плохой противник, – говорил мне он. – И столкнуться с ним нам придётся. Где-то там, по моей информации, как раз и находится один из Пилонов. Не спрашивай, откуда я знаю. Посетишь Терминал, сам поймешь.

Кое-что Гаспар поведал и о свободных очках параметров, коих у меня насчитывалось числом два. Но общедоступные знания пока были слишком отрывочны, чтобы сложить из них полную картину. В Лагере имелось всего около дюжины игроков второго уровня. И почти все они действовали по одной схеме: повышая восприятие, чтобы меньше зависеть от освещения. А следом – живучесть и выносливость, чтобы не слечь с лихорадкой, постоянно вдыхая споры местных грибов.

Последнее в большей степени относилось к тем, чей параметр живучести был ниже шести. Поэтому были и те, кто решился на эксперименты. Так, на первое место по болезненности игроки ставили ловкость, затем силу, выносливость и дальше по ниспадающей. Разве что охотников распечатать удачу в Лагере не нашлось – этот параметр оставался тёмной лошадкой. По времени же изменения не занимали больше трёх-пяти минут.