— Сегодня никто не умирает, — сказал он. — Сегодня мы живы. И значит — есть за что выпить!

Они смеялись. Они кричали. Они были грязны, но не сломаны и не выжжены изнутри.

Но в ту ночь армия стала чем-то большим, чем просто солдаты.

Она стала единым телом. Готовым драться. Умирать. Побеждать.

Но впереди встреча с ещё одним возможным союзником.

Снег начинался внезапно. Уже через два дня после выхода из крепости дорога пропала — остались лишь ледяные склоны и безмолвные вершины. В отряде было всего двадцать бойцов: Лия, один маг, два следопыта и старый телохранитель Ольги по имени Боров. Остальные — молчаливые воины, проверенные в бою.

— Если я не вернусь, — сказал Алекс перед выходом, — вы продолжите. Это уже не только моя война.

Гномьи земли не терпели слабых.

Их встретили у края ущелья — внезапно, как будто выросли из-под земли. Доспехи — как куски гор, грубые. Один шаг вперёд — и десяток арбалетов уже наведены на грудь.

— Назови своё имя, — прорычал главный.

— Алекс. Метконосец. Меня там уже ждут.

Военный совет гномов был стар как сами горы. Тяжёлый зал, трон из обсидиана, и посох со вставленным алмазом — символ их старейшины Грунграда. Старик с глазами, словно из расплавленного железа, выслушал всё молча.

— Ты просишь нас присоединиться и умереть за чужую битву, — наконец сказал он. — Но мы уже давно верим не пустым словам, а железному кулаку.

— Что нужно сделать?

— Победи нашего чемпиона в честном бою. Один на один. На арене. Без магии. Тогда — мы с тобой.

Алекс, не раздумывая, согласился на данную авантюру.

Арена гномов была в глубине пещеры. Скалы образовывали естественные трибуны, а в центре — круг с запахом горячей крови.

Чемпиона звали Кард. Он не был гномом, как вы себе их представляете. Полукровка. Смесь их местной булочницы и человека. Всял всё самое лучшее от каждый из рас. Почти два метра живой мышцы, шрамы на шрамах, в руках — огромные кулаки, больше человеческой головы.

— Ну охренеть детина! Вы его чем кормите? Камнями?

Бой начался сразу же. Без лишних слов.

Кард ударял своим топором тяжело. Одного удара хватило бы разрубить Алекса пополам. Наш герой сильно устал, уже не видел ничего — только чувствовал: шаг, удар, перекат.

Раз. Два. Три.

На четвёртой минуте он упал. В груди горела боль, правая рука в крови.

— Сдашься? — рыкнул Кард, занося топор.

— Нет! — прохрипел Алекс. — Я не за себя борюсь. Я — за всех нас.

И ударил. Последним усилием. Снизу, в подбородок.

Полукровка пошатнулся. Ещё удар. Третий. Топор выпал.

И тишина.

Когда Алекс встал, гномы молчали. Потом — грохот. Кто-то первым ударил в щит. Потом второй. Потом весь зал.

— Он — не просто человек, — сказал Грунград.

И на следующее утро, двадцать отрядов гномов двинулись в путь за Алеком к его крепости.

Земля дрожала, когда они возвращались.

Колонна гномов двигалась по равнине, словно река из камня и стали. Их катки-крепости — боевые машины, вырезанные из скал, гремели по дороге. Над крепостью Алекса взвились знамёна. Стражи кричали, бегали, поднимались на стены. Кто-то начал бить в колокол.

— Они вернулись! — закричал мальчишка, первый заметивший процессии.

Во дворе собрался весь гарнизон. Лесные ведьмы стояли рядом с солдатами Ольги, маги сдержанно переглядывались с гномами. Воздух был напряжённый, но живой.

Алекс вышел вперёд. На нём была простая тёмная одежда, лицо — в следах от недавнего боя, но глаза светились.

— Сегодня вы все — одно войско, — сказал он. — Из разных народов, разных земель. Но нас объединяет не враг. Нас объединяет выбор. Мы встали, потому что знали — если не мы, то никто.

Он сделал паузу и улыбнулся.

— А теперь… пусть гномы покажут, как у них отмечают союзы.

Рёв, топот, смех. Пир разгорается.

Гномы открыли бочки с медовухой. Ольга привела танцоров. Лия спела старую балладу под флейту, что когда-то звучала в их детстве. На одну ночь война забыла про них.

Но праздник не скрыл всё.

На следующий день Алекс встретился с командирами. Планировались тренировки, распределение новых отрядов, укрепление стен.

— Один из гномов… — сказал маг из разведки, — по ночам уходит за пределы лагеря. Без разрешения. След теряется у старой шахты.

— Имя? — Алекс не менялся в лице.

— Халдур. Слишком тихий, слишком много вопросов задаёт. Особенно о реликвиях.

Алекс пока ничего не говорил. Но вечером лично пошёл к шахте.

Там он нашёл следы. Разные ботинки. И… символ, вырезанный ножом на камне. Глаз с крестом — знак Инквизиции. Маленький, почти незаметный, но — настоящий.

Алекс вернулся в крепость молча. Он не говорил Лие. Не поднял тревогу. Только приказал двойной дозор и чтобы Халдура не выпускали за стены.