Шрифт:
— Кто бы сомневался, — буркнул Алекс. — У вас там, что, приговоры на меня заранее печатают?
— С запасом, — ответил инквизитор. — Мы любим подготовку.
Алекс поднял меч. Рядом мигнула магия — корона на голове загорелась мягким красноватым светом, метка загорелась, будто почуяла запах крови.
Но вдруг потолок зала вспыхнул — магические печати, встроенные в камень, активировались. Парализующая ловушка. Алекс замер — мышцы не слушались, он пытался шагнуть, закричать — но даже голос отказался ему подчиняться.
— Прости, — прошептал Озарк, отворачиваясь. — Я не могу сгореть вместе с тобой.
Инквизиторы быстро скрутили Алекса, надели на руки черные кандалы, поглощающие магию. Сила короны погасла.
Он попытался взглянуть на Озарка, но тот уже ушёл в боковую дверь.
— Мразь, — выдохнул Алекс. — Ты предал не только меня. Ты предал всех!
Инквизитор склонился к его лицу.
— Тебя будут судить в столице. Лично Верховным магистром ордена. Он уже ждёт.
Алекс собрал остатки сил и плюнул ему в лицо. Тот лишь вытерся медленно и спокойно.
— Сильный дух. Посмотрим, сохранится ли он после чистки костей.
Инквизиторы вывели его прочь из зала. Алекса повели к карете, окованной сталью. Ночь уже легла на землю, и только звёзды, как равнодушные свидетели, смотрели сверху.
А в другом конце страны Лия стояла у окна крепости. Птица с чёрным пером только что улетела, неся её срочное письмо. Она чувствовала холод в груди. Что-то было не так.
— Где же ты, Алекс? — прошептала она. — Почему сердце моё так дрожит?
А далеко на востоке, в столице Инквизиции, верховный магистр заканчивал кровавый ритуал. Он поднял голову.
— Он идёт. Метка приближается. Суд — только начало намного большего.
Глава 9
Город встретил его не молчанием, как он надеялся, а воплями. Столица Инквизиции — Веламар — возвышалась над равнинами, как сказа покрытая мраморными узорами. Слишком узкие улицы, серые дома, храмы с выжженной символикой ордена инкивзиции. Город, где нельзя было смеяться без разрешения. Где за неправильный взгляд могли вырвать язык голыми руками без суда. Просто по факту. Без капли сожаления.
Карета остановилась у южных ворот города.
— Выходи, демонский ублюдок! — прошипел один из инквизиторов, открывая дверь.
Алекса вытащили наружу. На нём всё ещё были кандалы, блокирующие силу метки, и старая рубаха, сделанная из ткани, которая казалась слишком уставшей.
Толпа собралась у ворот, как мухи на падали на коровье дерьмо.
— Это же Еретик! — крикнула какая-то старуха.
— Сожгите его! — заорал мальчишка, кидая в него гнилую репу.
— Он сожрал детей моей сестры! Убийца! — внезапно выкрикнул кто-то, и даже сами инквизиторы переглянулись в замешательстве.
Полетели овощи, куски грязи, пара тухлых яиц. Один попал Алексу в щёку — он не вздрогнул. Второй — в грудь. Третий — в глаз. Он лишь моргнул, продолжая идти вперёд, словно мёртвый внутри.
И вдруг, флешбэк.
…Он снова в том моменте. В том самом.
Свет, вспышка. Он стоит на коленях на помосте. В одних вытянутых штанах и старых лаптях, сжимая крепко свои кулаки за спиной. Тогда он впервые понял, что это не его мир. Был тогда не его. А сейчас он уже и не помнил своей прошлой жизни.
Он не знал языка. Но был для всех врагом номер один.
А теперь он снова в таком же положении. Снова яма. Снова чей-то пленник.
Темница столицы была не подземельем, а настоящим живым кошмаром, выдолбленным под храмом. Камень был пропитан магией боли. Стены впитывали крик. Некоторые камеры шептали сами с собой.
Его закинули в камеру без света, только тусклая свеча под потолком — и то, скорее для того, чтобы не сойти с ума слишком быстро. Метка на груди пульсировала — слабо, будто в коме.
День прошёл. Или два. Может, час.
Он уже не различал времени.
И тогда открылась дверь. Не громко. Не торжественно. А тихо. Холодно.
Вошёл он.
Высокий. Прямой. В чёрных одеждах с белым воротником. Лицо скрыто маской — чёрный череп, вырезанный из дерева. Только глаза светились — бледным синим, почти нечеловеческим, цветом.
— Александр, — произнёс он. Голос был спокойный. Как у учителя, который собирается поставить тебе «неуд» и забыть твоё имя в этот же момент.