Шрифт:
Я била наугад. Шансы на успех были пятьдесят на пятьдесят, но уж слишком громко вопила интуиция, что рыльце у Матильды и её семейки в пушку. Не грех было проверить.
Глаза Матильды расширились.
– Какой ещё донос? – с нарочитым изумлением спросила она, – Я не знаю ни про какой донос!
– Ой ли? – прищурилась я, – Только вот загвоздка: больше особо некому пакостить мне!
Правда, есть ещё Грубер, но с ним я буду разбираться, если с Матильдой не выгорит.
А с ней должно было выгореть! Вон, как завертелась!
Матильда и правда занервничала. На её впалых щёках появились ярко-алые пятна, а губы разом пересохли – судя по тому, как лихорадочно она принялась их облизывать.
– Милена, прекрати устраивать спектакль! – визгливо заявила она, – И пропусти меня немедленно! Меня ждут важные люди…
Но я была непреклонна и не сдвинулась ни на миллиметр.
– Если вы не при чём, почему тогда нервничаете? – вкрадчиво спросила я.
Мы с Матильдой пару секунд буравили друг друга глазами. Вдруг она картинно закатила свои и громко охнула:
– Ох! Господин Бирек! Воды! У вас тут жуткая духота, я сейчас упаду в обморок! Воды, немедленно!
– Сию минуту, госпожа Рейвенн! – Бирюк словно того и ждал. Подскочил на месте и кинулся к окну. Загремел ставнями, кидая на меня укоризненные взгляды, мол, и не стыдно тебе, до чего довела несчастную старушку!
Мне стыдно не было. Глаза у Матильды ярко блестели, и она то и дело стреляла взглядом в мою сторону, словно проверяя, что я делаю.
– Ой, плохо! – кричала она, картинно оседая на пол, – Ох, помираю…
Я молча подхватила её под плечи, но, стоило мне только дотронуться до неё, как Матильда вздрогнула, будто от удара током, и рывком отодвинулась.
– Не прикасайся ко мне! – прошипела она. На секунду на её лице появилась маска лютой злобы, которая тут же сменилась страдальческим выражением, как только она обернулась к Бирюку.
– Господин Бирек… – простонала она.
Он отодвинул меня и засуетился вокруг неё. Пододвинул кресло и бережно помог сесть. Принялся прыгать рядом, обмахивая её импровизированным веером из нескольких исписанных листов.
Матильда только охала, стонала и стенала, приложив руку в голове.
На меня это не произвело ни малейшего впечатления.
Я знаю, как ведут себя люди, которым плохо. Даже когда банально скакнуло давление. Доводилось помогать паре престарелых соседок по даче. И у них в похожем состоянии не было никаких сил и желания так громко кричать и будоражить всех вокруг.
– Пожалуйста, Бирек! – громко простонала Матильда, – Сделай так, чтобы Милена ушла! Когда я смотрю на неё, мне становится только хуже!
– Конечно, конечно, госпожа Рейвенн! – с готовностью выпалил Бирюк, – Всё ради вас!
И резко повернулся ко мне.
– Госпожа Лави, прошу, покиньте мой кабинет, – сухо отчеканил он, – вы сами всё видите. Госпоже Рейвен плохо…
– Ой, мне так плохо, очень плохо! – трубно заорала Матильда, и ближайшее окно отозвалось жалобным позвякиванием, – Пусть она убирается…
И тут дверь распахнулась.
– Мама, отличные новости! – влетела внутрь Офелия, – Я сделала так, что комиссия всё-таки заявится к Миленке сегодня! Все вместе мы её додавим…
Глава 58
Матильда поперхнулась собственным стоном.
Бирюк замер, как вкопанный, с разинутым ртом.
Офелия медленно подняла глаза на меня и дико побледнела.
Я чарующе улыбнулась ей и ласково обратилась к Матильде:
– Вы всё ещё будете отрицать, что не имеете отношения к доносу?
– Я… я… – бестолково забормотала Матильда. Её глаза лихорадочно забегали, а губы затряслись, – это всё недоразумение!
– Ну разумеется, – кивнула я, -всё это одно большое недоразумение. Вот только, уверена, всем жителям Шварцвальда будет дико интересно узнать, что семейка Рейвенн готова на самые грязные приёмчики, лишь бы загубить дело и репутацию ни в чём не повинного человека!
Я сказала это наугад, но мой довод сработал.
Матильда глухо простонала что-то и спрятала лицо в ладонях. Ага. Значит, Шварцвальд для них важен. Или просто боязно стать объектом безжалостных спелен.
Офелия, всё это время стоявшая соляным столпом, вдруг отмерла.