– Уж всяко не шнупик! – сухо бросил старичок, – Я, между прочим, пекельник! И пришёл поздороваться.

– Кто? – севшим голосом переспросила я.

Просто чудесно. Завтра Ярмарка, Орландо с Эрнестом куда-то запропастились вместе с пыльцой, а я тут сижу и разговариваю с ещё одним чудным обитателем этого мира!

Я вдруг в полной степени осознала, как вымоталась за всё это время. Захотелось просто добраться до кровати, свернуться калачиком, уткнуться носом в стену и заснуть. Но нельзя.

– Пекельник, – повторил старичок, – а зовут меня Булчек, я хранитель этой лавки. Появился, когда на самом первом замесе самого первого теста в её стенах появились пузырьки! Я тут слежу за порядком.

Сказав это, он горделиво приосанился. Я смотрела на него во все глаза. Про пекельника слышала впервые! Ох, надеюсь, он пришёл с добром, а то мне и так проблем на один квадратный сантиметр хватает.

– Очень приятно, – осторожно протянула я, – а я Милена…

– Новая хозяйка, я знаю, – нетерпеливо перебил меня Булчек.

Он пристально посмотрел на меня и хмыкнул:

– Да ты меня не бойся. Я тебе удачи на завтрашней Ярмарке пришёл пожелать!

– Вот спасибо, – улыбнулась я, – а почему вы раньше не показывались?

– Так незачем было, – пожал плечами пекельник, – ты и без меня прекрасно справлялась. Я единственное, что – рецепт тебе подкинул, в знак благоволения. Вижу, ты его нашла и расшифровала, а значит, я в тебе не ошибся! Наконец-то у лавки появилась достойная хозяйка, не то, что предыдущие.

Последняя фраза меня очень сильно насторожила.

– Какие-такие предыдущие? – тут же напряглась я, – Вы имеете в виду, прежних хозяев лавки?

Когда я их упомянула, лицо Булчека скривилось от неудовольствия.

– Ну, а кого ещё? – проворчал он, – Вот они-то нерадивые были! Словно нарочно все делали, лишь бы мне нервы помотать.

Он знает слово “нервы”? Забавно.

Хотя стоп! Какое ещё забавно? Уж не приложил ли руку Булчек к исчезновению прежних владельцев?

А пекельник нёсся дальше, с удовольствием болтая и не замечая моего резко вытянувшегося лица:

– Один, как сейчас помню, делал булки тяп-ляп. Даже толком тесто замешать не мог, всё у него получалось вкривь и вкось. Выпечка опадала, изюм вечно пригорал, тесто перестаивалось. И обожал путать соль с сахаром, ужас просто!

– Ужас… – эхом отозвалась я, чувствуя, как внутри зарождается самый настоящий страх.

– Второй так и норовил сэкономить, – разглагольствовал Булчек, – муку брал старую и затхлую, яйца такие, чтоб совсем на грани были. А молоко приносил такое, что только принеси его хоть в какое-то тепло – тут же свернётся!

– А третий? – сдавленным голосом спросила я, потому что чётко запомнила: в лавке сменилось три владельца! Я была четвёртой, – с ним что случилось?

– С ней, – поправил меня Булчек, – это была баба. Всё бы ничего, да вот только она уж больно сварливая была. Хотела, чтобы к ней только богатые ходили, вечно выпендривалась с выпечкой. Простых людей она шугала так, что они потом к лавке приблизиться боялись. Тьфу! Не люблю таких. Хлеб для всех надо делать.

Он скривился.

– Из-за неё, кстати, пожар и случился, – с неудовольствием сообщил он, – она угли в печке забыла, сквозняком потянуло, они и разгорелись с новой силой.

– А куда они все делись-то? – слабым голосом спросила я, потому что старичок внезапно показался мне зловещим. Смогу ли я от него сбежать, если что? Пусть он меня и похвалил, но вон, как предыдущих владельцев лавки песочит…

Булчек погладил бороду.

– Наказал я их, – с вкусом произнёс он, и у меня внутри всё похолодело.

– Наказал?! Как?

Пекельник стрельнул на меня глазами, прищурился и… его лицо разгладилось, а сам он беспечно махнул рукой:

– Да не бойся ты! Не сделал я им ничего плохого! Просто погрузил в глубокий сон и утащил в своё жилище. Пусть поспят, о своём поведении подумают.

– А… – начала я. От сердца немного отлегло: значит, предыдущие владельцы лавки живы! Уже хорошо. Надо будет только уговорить пекельника вернуть их назад.

Но Булчек меня перебил.

– У меня к тебе ещё одно дело есть, – с важным видом сказал он и шагнул ко мне, доставая что-то из-за пазухи…

Я машинально попятилась, стараясь незаметно нащупать что-нибудь за спиной – для обороны. Пекельник, конечно, маленький, но с него станется колдануть что-то, от чего он тут же вырастет! Или кинет в меня какой-нибудь магической штукой, и я тоже усну.