— А вы теперь кто? — спросил Бернхард.

— Я теперь князь Ярослав Константинович Разумовский, — с улыбкой ответил я. — Верный подданный Императора и владетель первого круга обороны Тверской аномальной зоны.

— Императора… Тверской? — рассеянно повторил за мной Бернхард. — Кто такой император? Вроде тех правителей людей, которых привлекал на свою сторону Олимпий?

— Вроде того, — ответил я.

Почему-то, несмотря на окружающие события и волнение этого дня, на душе было легко и спокойно. Казалось, что одно присутствие рядом старого соратника добавляет мне сил и уверенности в завтрашнем дне.

— Так я не понял, господин, — озадаченно произнёс Бернхард. — Получается, вы подчиняетесь какому-то правителю людей?

— Ты знаешь, за прошедшие сотни лет очень многое поменялось, — ответил я. — Думаю, в ближайшие дни тебе стоит посвятить изучению современного общества. Я поговорю с одним из своих подчинённых, чтобы он провёл тебе ускоренный курс интеграции. Что с памятью тела, которое тебе досталось?

В этот момент мы уже поднялись в кабинет барона Ожегова, от которого остались одни руины. И Бернхард на мгновение сбился с шага, уставившись в пространство перед собой.

— Эх, сложно сказать, — спустя несколько секунд ответил мой первый генерал. — Какие-то обрывки есть, но они в основном касаются какой-то девушки… Вроде бы владеющей даром Света. Тёмные волосы, зелёные глаза… чем-то похожа на вас, господин.

— Это моя сестра, — ответил я.

Судя по всему, Роман Викторович так много думал о старшей княжне Разумовской, что даже в момент смерти своего сознания сумел оставить о ней память.

— Сестра? — удивлённо поднял брови Бернхард. — Как Тесая или…

— Или, — хмыкнул в ответ я. — Сестра этого тела. Одна из двух. Я обязан ей. В момент, когда в этом погибающем теле пробудилось моё сознание, эта девушка сделала всё, чтобы я сумел выжить. Мы вместе прошли через многое за последние пять лет.

— Понял, — коротко кивнул в ответ генерал. — Буду хранить её жизнь, как твою, господин.

— Всё верно, — улыбнулся в ответ я. — Больше скажу: княжна испытывала тёплые чувства к бывшему хозяину твоего тела. Поэтому будь добр, старайся сделать так, чтобы Настя не разочаровалась в своём избраннике.

— Я понял тебя, повелитель, — слегка поклонился Бернхард.

— Хорошо, — ответил я. — А теперь неплохо было бы найти тебе какую-то одежду и изобразить обморок. Хотя бы для твоих собственных подчинённых, которые сейчас уже толпятся снаружи.

После того как Бернхард перестал выкачивать из недр земли огненную энергию, Антип успешно подавил пожар и ждал нас снаружи. Рядом с Алараком и оборотнем действительно стояло полтора десятка подчинённых барона, которые прибыли следом за нами с его складской территории. Судя по всему, все, кто находился в поместье Ожегова на момент пробуждения Бернхарда, погибли.

— Антип, — подойдя к своим спутникам, позвал я. Бернхарда мы перемазали сажей, и сейчас бывший барон, прикрытый каким-то горелым полотенцем, буквально висел у меня на плече. — Организуй машину. Надо перевести Романа Викторовича к нам в имение.

— Понял, — быстро кивнул архимаг огня и направился к машине, на которой мы приехали.

Ничего подчинённым Ожегова объяснять мы не стали, сославшись на то, что барон в плохом состоянии и его нужно срочно привести в порядок. Сели в машину и направились к складской территории, куда должен был приехать наш кортеж.

Поездка в Москву явно откладывалась. Я периодически вспоминал о том, что вот-вот должен позвонить Иван, и надеялся, что Император перенесёт встречу.

На данный момент с Бернхардом открыто я мог говорить только при оборотнях, да и то с некоторыми оговорками. Поэтому, как только мы оказались в машине, барон перестал притворяться бессознательным погорельцем, но все равно до владений Ожегова ехали молча.

На месте перебрались в машину попросторнее, я посадил за руль Рыкова. А Аларака и Антипа отправил в машины конвоя.

— Едем в имение, — перед отправлением сообщил всем я. А потом позвонил Бетюжину и предупредил, что нужна будет его помощь.

Когда конвой тронулся с места, велел Вепрю закрыть перегородку с пассажирской частью и дополнительно защитил салон автомобиля сферой грязного Эфира.

— Здесь многое изменилось, — с интересом осматривая обстановку, произнёс Бернхард. — Люди многого достигли.

— Это действительно так, — кивнул я. — Но и времени прошло немало.

— Ваш план практически удался, господин, — посмотрел на меня генерал. — Люди свободны.