— Эй! — возмущенно воскликнул блондинчик, когда понял, что полноценно накроет и его без возможности смыться, после чего испарился, оставляя противника в одиночестве.

— Сдохните твари!

Ничего больше сделать, кроме как выругаться ивовец не успел, и вода в очередной раз окрасилась красным, знаменуя окончание короткой, но предельно интенсивной битвы. Не ощущая вокруг лишних источников чакры, я оборвал связь со всеми ниндзюцу, просто вернувшимися в изначальное состояние воды, больше не удерживаемой на одном месте и приземлился на поверхность начавшего возникать грязевого болота.

— Нара-сан, вообще-то в Конохе не принято жертвовать соратниками, чтобы добраться до врага, — едкостью в голосе оказавшегося неподалеку Намиказе можно было плавить металл, — это скорее присуще Киригакуре!

А уж выражение лица джонина вообще согрело моё злобное сердечко и удостоилось отправиться в коллекцию тех воспоминаний, что будут поднимать настроение дождливыми зимними вечерами.

— Сенджикимиказе находится под моим полным контролем и единственное, что грозит попавшим в зону поражения союзникам — оказаться слегка намоченными, — и оказаться извалянными в грязи, но это я говорить не стал, показательно пожав плечами и добавив, — не упоминая наличие той техники перемещения, с помощью которой ты и успел вовремя исчезнуть.

Это заставило его заткнуться, так что не обращая внимание на недовольную физиономию Минато, я поспешил к кучковавшимся возле барьера ниндзя и самураям.

— Других врагов вокруг не наблюдаю, — доложил Хьюга, как только я приблизился, внимательно обследуя местность додзюцу.

Штатный сенсор тоже помотал головой, и выжившие пользователи чакры дружно вздохнули с облегчением, а раненые начали опускаться на землю. Тут же созданные мной каге буншины приступили к лечению тех, кому еще можно было помочь — отступая с места первого удара, соратники прихватили с собой несколько дышащих тел и даже одного убитого предателя.

— Полагаю, сейчас самое время опустить барьер, Нара-доно, — привлек мое внимание ближайший Анбу, указывая на смутно опознаваемую сквозь стенку Шишиэндзин (Построение Четырёх Фиолетовых Огней) фигуру стоявшего неподалеку саннина, сигнализировавшего примерно тоже самое на языке жестов.

Ну, если начальство уверено… Я махнул рукой ближайшему клону, что поддерживал целостность структуры и кеккай с тихим стеклянным звоном пошел трещинами и разрушился, истаяв в воздухе красивыми искрами.

— Рью, Мифуне-доно необходима медицинская помощь! — мгновенно оказался рядом Джирайя и ухватив за плечо, потащил к тройке самураев, сгрудившихся вокруг своего правителя.

Быстрый взгляд по сторонам показал, что мне ранее не померещилось — здесь тоже произошла короткая заварушка и на платформе лежали тела нашего чернильного шиноби и двух самураев, Ясу-чан баюкала перевязанную руку, каменная мебель оказалась разбита в дребезги и вообще все указывало на предательство подобное тому, что произошло снаружи и чуть не оставило меня в весьма плачевном состоянии перед лицом врагом.

Самого генерала, сидевшего на полу в весьма плачевном состоянии, уже успели перевязать, но очевидно, что ранения в бок и ногу были весьма серьезными — бинты успели пропитаться кровью почти полностью. Вот дерьмо, не хватало, чтобы он еще здесь загнулся! Жестом отправив освободившихся от работы клонов, я без всяких понуканий со стороны коллеги рванул к главному самураю, просто отпихнув в сторону телохранителей.

— Что за?!.. — оказавшись на полу, потянулся к оружию один из них, но тяжелая рука саннина придавила его на мгновение, необходимое для оценки ситуации.

Я же одним движением уложил Мифуне на спину и приступил к остановке кровотечения, сразу определив характер повреждения — мечи, причем врубившиеся весьма глубоко в тело и то, что мужик еще оставался в сознании, несмотря на точно зверскую боль, говорило о весьма сильной воле.

— Каков вердикт, Нара-доно? — спросил упомянутый с болезненной гримасой.

— У меня еще ни один живой раненый рядом не умирал, — сверкнул усмешкой в ответ, — уйдёте отсюда на своих ногах лучше, чем приходили!

— Надеюсь.

Он расслабился и вздохнул с облегчением — я убрал болевые импульсы, так как сильно напряженные мышцы немного мешали сращиванию тканей. А вообще, самурай попался живучий! Мало кто с разрубленными ребрами и легким способен разговаривать, а не кричать от боли. Только из-за этого, лечение будет настолько качественным, насколько позволит время, включая следы от старых ран. На моем уровне поправить это за час-два не составит труда.