Ордерион подсадил Рубин, и она запрыгнула в седло.

– Не больно? – забеспокоился он, всерьез думая, чтобы везти ее на своей лошади.

– Нет же! – возмущенно заявила она. – Сколько можно повторять, что я совершенно здорова?

– Пока я не устану. – Он погладил ее по бедру.

– И как скоро ты устанешь? – Она наклонилась, одаривая его величественным прищуром.

– Не дождешься…

Рубин хмыкнула и тут же выпрямилась.

– Со своим даром бессмертия боюсь, что все-таки дождусь!

Ордерион рассмеялся. Многие говорили, что у него слишком странный юмор, но вот Рубин воспринимала его шутки как нечто само собой разумеющееся и сама за словом в карман не лезла. «Моя», – напомнил внутренний голос, и Ордерион спорить с ним не стал. Все же эта дева зацепила его с первого взгляда. Причем даже ее точная копия не смогла привлечь к себе столько внимания, как оригинал. Дело определенно не во внешности. Хотя что спорить? На ее красоту не обратил бы внимания только слепой. Но вот обуздать внутренний огонь, что манит и обжигает, – это слабаку не под силу. Как же хорошо, что сил в нем – хоть отбавляй!

– Нам придется заночевать в каком-нибудь поселении. – Рубин скептически смотрела на солнце. – Или лучше попробовать добраться до Нотарии, а завтра…

– Нотария осталась в другой стороне, – «обрадовал» Ордерион и запрыгнул на лошадь. – Ты свернула на развилке дорог на северо-запад, а следовало повернуть на запад.

Рубин резко обернулась и возмущенно пролепетала:

– Я ехала не в Нотарию?!

– Нет, – покачал головой Ордерион. – Ты как раз направлялась к Белому замку Инайи.

– Но… – Она сильнее сжала поводья, явно желая выругаться. – Но там же было…

– Развилка четырех дорог. Юг, запад, северо-запад и северо-восток. – Ордерион скрестил ладони, показывая ей схему дорог. – Ты просто свернула не на ту дорогу.

– Тогда мог бы так не спешить! – Она повела лошадь вперед. – Я бы сама к твоему дому пришла!

– Рубин! – позвал Ордерион, не двигаясь с места.

– Я слушаю! – прокричала она.

– Дорога в другой стороне!

Она сжала губы, чтобы не выругаться, и развернула лошадь.

Насколько же Ордерион был прав, утверждая, что она совершенно не готова к жизни простолюдинки! Даже запад точно не смогла определить! Да и сейчас бы опять потерялась.

Как только они оказались на дороге, Ордерион подстегнул лошадь и перешел на галоп. Рубин без труда за ним поспевала, предполагая, что принц намеренно сдерживает своего скакуна, рвущегося вперед.

Спустя примерно час по сторонам от дороги появились поселения. Казалось, Ордерион в них заезжать не собирается и намерен до заката успеть в Белый замок.

Заливные луга снова сменились гористой местностью. Деревья усыпали скалистые вершины, чьи нечеткие ломаные контуры подчеркивали линию горизонта.

Рубин знала, что Белый замок построен на горе. И по описаниям он был почти так же красив, как и Звездный замок Турема.

Небо окрасилось розоватыми оттенками, предвещая скорый закат. Рубин ощутила, как быстро остывает воздух вокруг. Говорили, что в горах Инайи даже летом можно замерзнуть после захода солнца. Судя по тому, насколько быстро замерзла Рубин, ей не соврали.

Дорога начала изгибаться, виляя между двух горных хребтов, покрытых мохнатой зеленью деревьев. Они проехали несколько поселений, раскинувшихся на склонах этих гор, и оказались перед огромным ущельем с бурлящей рекой внизу.

Рубин не сразу поняла, что видит перед собой. Дорога находилась на огромной высоте. С противоположной стороны ущелья в небо врезались белоснежные скалы, за которыми ничего не было видно.

– Мост впереди, – подсказал Ордерион, останавливаясь и давая возможность лошади передохнуть. – Мы практически добрались.

– А замок где? – спросила Рубин, привстав на лошади и косясь вниз, на бурлящие воды реки.

– За той горой, – отозвался Ордерион, указывая на скалу.

Попетляв еще немного, они выехали на широкую площадку, где сходились целых пять дорог. Эта площадка упиралась в выложенный из белых камней мост, ведущий к скале, по которому ехали обозы с товарами и путники на лошадях.

Рубин поняла, что они добрались сюда по одной из самых узких дорог, в то время как самая широкая «прошивала» гору насквозь и утопала в огнях зажженных факелов.