— Пич! — кричу я.

Собака закрутилась, плюхнулась в грязь. Страха больше не было, но не было и радости. На собаку сейчас лучше не давить, дать ей привыкнуть, осознать — что она или кто…

— ПИЧ! — заорал пацан, — КО МНЕ!

Ну не мудак ли?! А! БЛЯДЬ!

Все уже расслабились: мечи убрались в ножны, луки ушли за спины, а тут такая подстава. Пёс вскочил как ошпаренный, и как ошпаренный метнулся вперёд, в сторону паренька. Пробегая мимо меня, я сразу же ощутил волну гнева. Вспомнив, как грубо парень обращался с собакой, мне стало ясно, что сейчас произойдёт. Даже не собираюсь вмешиваться. Но у Бориса были другие планы. Вынув меч, он бросился навстречу псу. Лезвие устремилось собаке в рёбра, но не для удара. Борис хотел увести животное в бок, оттолкнуть. Но не успел. Лезвие лишь черкануло бронированную кожу, оставив неглубокую, но длинную царапину.

Собака взмыла в воздух. Паренёк только и успел выставить свои руки перед лицом. Вот это зрелище! Никакой боевик не доставит столько удовольствия от просмотра. Только живой экшен! Только живые крики!

Собака врезается в тощее тело. Паренёк бьёт себя своими же локтями в грудь, выбивая весь воздух из лёгких, ладони хлещут по щекам. Они валяться в грязь, и начинается конкретная суета. Ребяческие крики перебиваются громким гавканьем. Собака пытается ухватить того за лицо, но натыкается на руку. Пацан не стушевался, начал цепляться за собачью морду руками, пытаясь увести её подальше от своего обосравшегося лица.

Борис всё никак не угомониться. Нет бы, спокойно посмотреть, чем всё закончиться. Но нет, мы так не можем! Он подбегает к этой куче моле. Бьёт со всей силой собаку в живот. Без толку. Начал заносить меч для удара, и тут я ему кричу:

— Стой!

— Если ты не угомонишь собаку, я отрублю ей башку!

— Я стараюсь изо всех сил! Я пытаюсь установить связь!

Давай, Пич, не сдерживай себя. Он весь твой. Откусишь руки, и там до лица сможешь дотянутся…

Парень от страха кричит во всю глотку. Слюни летят собаке на морду, когда та крутит головой как бешенная. Собака принялся поджимать под себя паренька, словно пытался вскарабкаться на гору; там, на вершине явно будет проще добраться до молоденькой мордашки. Когти передних лап драли грязную рубаху, а задние — штаны, спуская их до колен. Ну вот тут уже ситуация явно начала выходить из-под контроля. Так и хозяйство всё сдерёт, оставив парнишку на всю жизнь не просто инвалидом, а овощем без семян.

Очередной виз паренька заставляет Бориса занести меч.

— Инга! Успокой собаку!

— Успокойся, я почти наладила контакт!

Мысленно кричу собаке:

— Пич! Прекрати!

— Злой… — слышу я. — Злой…

Псина не успокоится, пока не доберётся сквозь кожаную решётку из рук до лица обидчика.

— Пич! Прекрати!

— Больно… делать мне больно…

— Пич!

— ЗЛОЙ!

Общение на расстоянии тут не прокатит. Под свежую порцию криков подбегаю к собаке. Падаю на колени. А тут все не так легко как кажется! Эту голову хрен ухватишь!

— Пич! Да успокойся же ты!

На секунду собака потеряла бдительность, чем я тут же и воспользовался.

Обвиваю руки вокруг могучей шеи и прижимаюсь лбом к огромной голове. Шершавая кожа царапает мою нежную кожу. Я не успел почувствовать боль. Холодная пустота сразу же окутывает моё тело.

Я пронёсся сквозь бесконечный космос сознания и плюхнулся на огромное полупрозрачное блюдце. На противоположной стороне сидит собака. Красивая, с лоснящейся шерстью. Выглядит как обычная собака, до превращения. До страшной мутации.

— Пич! — кричу через всё блюдце.

Собака встала. Громко гавкнула мне в ответ и довольно завиляла хвостом.

— Пич, хороший мальчик!

Собака принялась топтаться на месте и громко лаять, словно ждёт, когда я швырну резиновый мячик в её сторону.

— Пич, ко мне!

Присаживаюсь на колено. Вытягиваю руку.

Собака срывается с места. Мчится ко мне так быстро, что в три прыжка оказывается возле меня. Я закрыл глаза, приготовился принять сильный удар, так как бежать прочь нет никакого смысла, да и не успел бы, но ничего не произошло. Я так и остался сидеть на колене. Открываю глаза. Пич послушно сидел возле меня, рассматривая моё лицо. Склонил голову на бок и смотрел. Засранец, ну и напугал же ты меня!

— Хороший мальчик.

Пич высунул язык.

— Дай лапу, — и протягиваю к нему руку.

Собака повернула голову на другой бок и высунула язык. Блестящие черные глаза твёрдо уставились на меня, заглядывая прямиком в мою душу. Я почувствовал тепло. Тепло доброты. Никакой агрессии, никакой злобы. Всё в порядке. Моей жизни или сознанию ничего не угрожает. Собака явно ощущала мои добрые намерения, но хотела докопаться до истины. Довериться мне еще рано, но и страха я в ней не пробуждал.

Пёс продолжал меня изучать, перекидываю голову с одного бока на другой. Топтался на месте. Начал скулить.

— Ну что случилось, Пич? Я не причиню тебе вреда.

Собачьи глаза опустились, и теперь смотрели на мою протянутую ладонь. Я подношу руку ближе. Медленно, без резких движений.

— Ну же, Пич, дай лапу…

Он снова уставился на меня. И начал пристально смотреть, выискивая в моей голове хоть какие-то намёки на агрессию. Но, там ничего подобного не было. Я хотел дружить. И собака это прекрасно видела и понимала. И ясно понимала, что я от неё требую. Но продолжала мне не верить!