Ева сморщилась от едкого запаха формалина и поежилась от холода. Потом взгляд ее изменился, она медленно подошла к каталке, на которой лежала Жанна, на второй труп она даже не взглянула. На этот раз простыня лежала на теле Жанны, и я облегченно выдохнул. Ева склонилась к лицу сестры и пристально посмотрела на нее. Я видел, что она напряглась, лицо ее вытянулось, на нем застыло странное выражение, далекое от скорби. Я решил, что она просто разволновалась, все-таки, атмосферу морга сложно вынести неподготовленному человеку.

– Все нормально? – тихо спросил я, – если хочешь, можем вернуться в ординаторскую.

– Нет-нет, все в порядке, не переживай.

Я замер, глядя на Жанну, не зная, то ли мне остаться, то ли выйти. Ева долго молчала. Потом она посмотрела на меня и проговорила:

– Можешь оставить меня с ней минут на пять? Хочется сказать ей все, что не успела… Это личное.

Я понимающе кивнул и вышел из холодильника. Постояв у двери, я решил дойти до ординаторской и допить свой остывший кофе. Сердце бешено колотилось в груди, когда я шел по темному коридору, и я то и дело оборачивался, глядя на дверь холодильника. А когда дошел до ординаторской, остановился и вдруг резко рванул назад. Не знаю, почему. Какое-то леденящее душу беспокойство овладело мной в тот момент. Мне вдруг стало так страшно, что я даже подумать ни о чем не успел – побежал, и все. Распахнув тяжелую дверь, я увидел жуткую картину. Ева нависла над мертвой сестрой, а в ее правой руке был зажат нож.

– Что ты делаешь? – закричал я.

Нож выпал из руки Евы. Она резко повернулась ко мне, в глазах ее мелькнуло негодование.

– Я же попросила дать мне пять минут! Всего пять минут! Разве это так сложно? – недовольно проговорила она.

– Зачем тебе нож? Что ты собиралась сделать? – спросил я, пытаясь не выдать волнения и страха.

Ева вздохнула, отвернулась от меня и с нежностью взглянула на Жанну.

– Знаю, это прозвучит странно, но… Я должна кое-что забрать у нее.

Она наклонилась и подняла нож с пола. Потом она наклонилась к Жанне и коснулась рукой ее волос.

– Волосы! Мне нужны ее волосы!

– Волосы? А зачем тебе ее волосы? – изумленно спросил я.

Это было не просто странно! Это показалось мне какой-то дикостью. Отрезать волосы покойнице – с таким я еще не сталкивался в своей практике. Это что, какой-то сектантский культ? Магический обряд? Жанна любила свои волосы и гордилась ими. Да и я обожал ее пышную рыжую шевелюру. Волосы – это первое, на что я обратил свое внимание, когда впервые увидел ее в библиотеке. Рыжеволосые женщины – самые страстные и привлекательные. Мужчины всегда обращают внимание на рыжих. Поэтому теперь я посмотрел на Еву, как на сумасшедшую.

– Я просто оставлю волосы в память о ней, – тихим, неестественным голосом сказала она и отвела взгляд в сторону.

– Жуть какая! Для этого есть фотографии. Я могу скинуть тебе на телефон ее последние фото. Опомнись, Ева, ты сейчас ведешь себя странно по отношению к мертвому человеку! Ты собираешься изуродовать собственную сестру! Ей бы это не понравилось. Никому бы такое не понравилось!

Я подошел к ней и попытался забрать у нее нож, но она отпрыгнула в сторону и направила на меня острие.

– Не трогай меня! Мне нужны лишь волосы! Она мертва! Ей уже все равно, в каком виде она лежит тут! – воскликнула она.

На миг я увидел безумие, промелькнувшее в глазах Евы. Кстати, о безумии. Меня всегда впечатляло то, как психи ловко умеют притворяться нормальными людьми. От этого всегда страшно – никогда не знаешь, сколько их ходит вокруг. Иногда бывает, общаешься с человеком много лет, думаешь, что хорошо знаешь его, а он оказывается скрытым психопатом. Нужно всегда быть начеку.

Я подумал, что если я сейчас закрою Еву в холодильнике и побегу вызывать полицию, то она успеет изуродовать Жанну. Глядишь, и мужику на соседней каталке под горячую руку достанется от этой ненормальной. А я так много извел на него косметики! Да и не факт, что парни в полицейском участке возьмут трубку, все-таки, пятнадцать минут до нового года. А если и возьмут, то когда еще соберутся приехать? Что поделать, в маленьких городишках своя жизнь.

Я решил спасать Жанну сам. Точнее, не саму Жанну, а ее тело и ее волосы.

– Ева, предлагаю успокоиться, выйти покурить и еще раз обсудить твое желание. Уверен, мы с тобой сумеем договориться.

– Ты денег что ли хочешь? – усмехнулась она, – Что ж, мудрое решение. Пойдем, договоримся, деньги у меня есть.

Я неопределенно кивнул, и мы вышли в темный коридор. Ева схватилась за меня, чтобы не упасть, и тут же я выхватил у нее нож и отбросил его далеко вперед.

– Ладно, ладно, я все поняла. Нельзя, так нельзя, – вздохнула она.

И тут из открытой двери ординаторской послышался бой новогодних курантов.