Ощущая как сжимается сердце в тревожных предчувствиях, распахнул дверь и онемел.

Вместо привычной картины, забитой всякой ерундой кладовки передо мной раскинулся вид на угрюмую пустошь.

Каменная равнина с редкими пятнами чахлой травы и низкие почти чёрные тучи гонимые по небу ледяным ветром, делали открывшуюся картину настолько депрессивной, что мысли о самоубийстве возникли сами собой.

— Дима, окно закрой. Холодно!

Крикнула жена из нашей спальни.

Опомнившись, я захлопнул дверь кладовки, только сейчас почувствовав, что замёрз.

— Папа, что это было?

Обернувшись увидел Дарью в пижаме с кошачьими ушами, стоящую посреди коридора.

— Ничего. Иди спать.

— Нет, там что-то было!

Я чувствовала, как оттуда тянет холодным воздухом.

— Я сказал или в свою комнату.

Нажал я голосом. Дочь хорошо знала, когда со мной можно спорить, развернувшись и что-то недовольно бурча под нос пошла к себе, шаркая огромными розовыми тапками с волочащимися по полу плюшевыми ушами.

— Соколов, я требую объяснений.

В дверях спальни в моём любимом халате стояла Марина и смотрела на меня требовательным взглядом.

— Я тебе уже всё рассказал.

Сдвинув в сторону жену вошел в спальню и не останавливаясь прошёл к шкафу. Откуда достал старый камуфляж, в котором я обычно ездил за грибами. С балкона достал берцы и дождевик, всё это время, женская половина семьи молча отслеживала обеспокоенными взглядами все мои передвижения. Я видел, что Марину с Дарьей, буквально распирает от вопросов, но обе хорошо меня знали, поэтому стоически терпели.

— Оденьтесь.

Пока мои девочки доставали куртки и осению обувь, я добыл из сейфа, травмат, вставил обойму и дослал в ствол патрон.

На этом гонку вооружения я не закончил, на балконе отыскал старый топор, неизвестно как туда вообще попавший.

Увидев у меня в руках топор, травмат, я спрятал в карман, Марина испугалась.

— Дима! Давай до утра подождём или Геныча позови?!

— Времени почти не осталась, я это чувствую.

Перед дверями кладовки мы собрались всей семьёй и наверное со стороны выглядели глупо до невозможности.

Сжимая в правой руке топор, открыл дверь, Дарья за моей спиной тихо вскрикнула и вцепилась в мой дождевик.

Мрачная пустошь произвела на моих женщин гнетущее впечатление.

— Папа, не ходи туда!

Голос дочери дрожал, едва не срываясь.

— Боюсь у меня нет выбора.

Мягко отцепив от себя дочь, передал её бледной Марине. Ободряюще улыбнувшись семье сделал шаг на пустошь.

Несколько мгновений, напряжённый внимательно обшаривал взглядом местность, но вокруг было пустынно. Оглянувшись буквально в шаге, увидел дверной проём, ведущий в мою квартиру, в котором испуганными сусликами замерли мои жена и дочь.

— Я в порядке.

Несмотря на свой деланно спокойный вид, я был напряжён, до белых пальцев стискивая рукоять топора.

«Топтаться, на одном месте нет смысла, нужно идти».

Не успел я сделать и двух шагов, как в моей голове сами собой возникли знания.

Я точно знал, что слева от меня в двухстах метрах, находится те самые врата, хранить которые меня и наняли. Так же знал и о сотне других врат, что находились в разных концах пустоши, на расстоянии от одного километра до пяти. Появилось знание и о местности, как оказалось находился я на горном плато, возвышающегося на добрый километр.

Немного успокоив бешенно колотящееся сердце, повернул к Вратам и пошёл к ним. Каменная арка трехметров в высоту и двух с половиной в ширину, буквально дышала древностью, позеленевший от времени камень местами порос мхом, что только добавляла вратам антуражности.

— Похоже это и есть те самые Врата, что я должен хранить.

Пробормотал я обходя по кругу арку, пару раз прошел и через сами врата, но ничего не произошло, а я ничего не почувствовал, даже то тревожное чувство, что пригнало меня сюда стало едва различимым «зудом».

«Ладно, подожду с полчасика, если ничего не изменится, пойду домой».

Через пять минут, каким-то неизведанным глубинным чувством, я ощутил приближение чего-то невообразимо огромного, чем-то это чувство походило на то, когда в моей кладовке открылся проход в пустошь, но здесь все было в сотни раз мощнее.

«Кажется сейчас»!

На мгновение арку заволокло синим не проглядным маревом, но в следующий миг картинка сменилась, словно на телевизоре переключили канал, а мне в лицо дохнуло жаром доменной печи.