И тут громко и радостно залаяла Тяпка и поскакала к лестнице.

— Кто-то идёт? — Ольгер дёрнулся за ней.

— Это Преподобный Грейд, — уже совершенно умиротворённо сообщил Валор. — Очень хорошо, что он нашёл время. Я утром отправил ему записку.

И действительно: Преподобный к нам спускался — и мы с Ольгером подхватили его под ручки и помогли.

— Здравствуйте, дети мои, — проворковал Грейд. — Вот спасибо… Здравствуйте, Валор. Ну, показывайте, что там ваша братия во Сумерках добыла, показывайте, прелюбопытно…

Я думала, он уехал в новую резиденцию Иерарха. А он, оказывается, специально остался помогать… Это нам повезло. Всё-таки он очень многое знает и может.

Валор подвинул Преподобному кресло и подал часть бумаг:

— Новости не слишком радуют, Преподобный отче, можете сами убедиться. Кто-то на той стороне пытается общаться с адскими владыками шестой сферы.

Грейд ёрзнул, будто сидеть ему стало неудобно. Вынул очки и надел их на нос, углубился в чтение. Тоже читал по-староперелесски — и я устыдилась собственного невежества. А думала, знаю языки…

Теперь они все читали, а я мучилась. Закопались по уши, физиономии внимательные такие, напряжённые, встревоженные — ну что им девица какая-то еле грамотная…

Терпения у меня хватило только на пару минут — и я рявкнула:

— Интересно, да? А я?

И Тяпка гавкнула. Из солидарности.

А они будто разом очнулись.

— Смотри! — Ольгер протянул мне лист. — Взгляни на это! «Рекомендуем использовать туши павших лошадей и любой сельскохозяйственной скотины, совокупляя с человеческими трупами, приблизительно подходящими по размеру. Обряд номер шестнадцать-три, стандартный»! Стандартный! И дальше — о призыве демонов-воинов из верхних сфер, я не демонолог, но это ведь те, что в жрунах, да?

Я не могла прочесть текст, но там были звезда и схема, красноречивые и омерзительные. Грейд забрал лист и принялся внимательно его рассматривать.

— Наша некромеханическая кавалерия встала им костью в горле, — кивнул Валор. — И они пытаются принять меры.

— Костью в горле, коли на то пошло, им встали все наши фарфоровые герои, — грустно сказал Грейд. — Среди бумаг, что вы дали мне, Валор, рапорт с фронта. Некий полковник Рохар возмущается, что технология прибережцев до сих пор не используется особистами Перелесья. Извольте взглянуть, — он снова взял бумаги, которые изучал, закрыл ими мерзкую звезду. — Вот это место: «Новые поднятые — не то что стандартные кадавры. В их поведении на поле боя ощущается свободная воля, они легко принимают и меняют решения, сообразуясь с обстановкой. Ведут себя разумно, рационально, как опытные бойцы. При этом очевидно не чувствуют страха, боли, усталости и голода. Пока в штабе кокетничают с Теми, пытаясь выпросить хоть каких-то преференций, противник создаёт мощную армию совершенно нового типа. Мои люди ведь отправляли образцы в Ставку. Где ответ? Создаётся впечатление, что Особый Отдел вообще не следит за происходящим на фронте, витая где-то в высших философских и оккультных сферах!»

Каждое слово, которое он прочёл, жгло меня огнём, поднимая Дар, — слёзы сами собой потекли. Горячие.

— Образцы, — пробормотала я. — Какие же гады!

Валор чуть коснулся моей руки:

— Война, деточка. Увы, война. Вы же понимаете, с кем именно мы воюем.

— Как вы думаете, Валор, — сказала я и случайно шмыгнула носом, — они ведь «образцами» называют мёртвых? Некромеханические тела же? Не пленных?

Валор опустил ресницы — и это мне не понравилось.

— Хм… видите ли, деточка… — сказал он, собирая бумаги, — судя по этому письму, у этого Рохара не было возможностей наблюдать поведение фарфоровых воинов в плену… Поэтому, надеюсь, речь идёт об останках… Но уверенно утверждать, что наши фарфоровые бойцы ни разу не попадали в плен, несколько опрометчиво, мне кажется.

— Не взять их в плен! — встрял Ольгер, взъерошился, и глаза у него блестели. — Сравните, леди: наш боец — и эта кислая погань! Да он один — против семерых, запросто же! Силища! Бронза же! — и вдруг запнулся, будто на стену налетел.

— Ты чего замолчал? — спросила я.

— Ну там… — промямлил Ольгер. — Я подумал, если вот взрыв… граната или что…

Без рук и ног, тут же представила я. С чистым разумом в этом увечном механизме…

На миг мне захотелось скулить и выть — и Грейд очень кстати сказал:

— Дети мои, мы отвлекаемся от важных задач на чувства. Возлюбленные мои, дорогая паства, зачем смущать себе души, мы ведь ничего здесь не исправим, никому не поможем. Слышите, милая леди? Вы так только сердце себе надорвёте. Потом и оплачем, и помолимся. А пока обратимся к этим бумагам.

— Против жрунов, поставленных на четыре кости, наши птицы будут работать не так хорошо, как против летающих тварей, — мрачно сказал Валор. — Я представляю это так: торс с руками они будут крепить на место лошадиной шеи… и адский огонь, очевидно. Серьёзный противник.

— Они хотят сделать много! — сказала я почти в отчаянии. — Налепить из всей палой скотины, которую найдут! Это проще, чем летающих! У них на поток уже поставлено…

— Эликсир против адского пламени, — заикнулся Ольгер. — И звёздочки…

Но уверенности в его голосе я не услышала.

— Дети мои, — с улыбкой в голосе сказал Грейд, — я, конечно, не генерал, но…

Меня потрясла эта улыбка — и, похоже, не только меня.

— Грубее же, чем летающие! — сказал Ольгер. — И вообще… надёжнее…