Женщина нам ничего не сказала.

Однако мы знали, что в этом было безымянное отчаяние.

Свет Атафона, вероятно, оставил ее на некотором расстоянии и гарантировал нам визит.

Выходим тихо.

– Увидели?
– Разве я не говорил вам готовиться к худшему?

Я, должно быть, был ужасно бледен, потому что чувствовал сильную дрожь.

Оркус нежно обнял меня, и от него исходил электромагнитный ток, достигающий всего моего духа.

Мы продолжили свой путь по темной зловонной аллее.

– Если бы человечество знало, что здесь внизу!
– воскликнул я с глубоким вздохом.

– Человечество уже было проинформировано о том, что существует, - объяснил Оркус, - но оно считает, что это вечный ад. В зле нет вечности, Закон Божий не делал ад вечным. Существуют адские зоны, в которых собираются духи, привлеченные неумолимым Закона Подобия. Дух под действием Закона эволюции совершенствуется, приобретает легкость и поднимается. Точно так же, если он останавливается на зле, он становится жестоким, тяжелым и нисходящим. Этот закон еще неизвестен людям, но он действует строго на духовных планах и влияет как на воплощенный, так и на развоплощенный дух. Это то, что мы можем назвать удельным весом периспирита. Однако ответственность за это лежит в уме. Когда ум питает низко вибрирующие мысли, они вызывают рождение низших чувств материализованной природы, которые действуют непосредственно на нити, составляющие вибрирующую сеть периспирита, производя более медленные токи, которые делают его тяжелее и грубее. Противоположный феномен, а именно, когда ум питает мысли более высокого порядка или с высокой вибрацией, рождаются чувства более высокой проекции, которые производят более быстрые вибрационные токи, что, как прямое следствие, приводит к большей легкости перисприта. Подобно воздушному шару, дух тогда ищет духовных высот или спускается в глубины бездны ...

Оркус замолчал. Однако у меня в голове возник вопрос. А потом... ?

– Затем, - продолжил Оркус, - закон земного материнства определяет, что дух, спустившийся в глубины, должен оставаться в темноте, в то время как Земля в своей любящей и дружелюбной груди, как огромное чрево, дает ему импульс жизни, который никогда не прекращается. И "падший" дух возобновляет восхождение, чтобы однажды достичь поверхностного света ...

Слова Оркуса все еще звучали в моем существе как странная симфония глубоких учений.

Мой разум отчаянно пытался понять все, что казалось фантастическим и дурным сном.

В тени мы поняли, что по дороге странные существа прячутся в самых темных углах дорожек. Очевидно, весь город был заселен. Атафон вел нас узкими и ужасными тропами. Отверстие в живом камне дало нам проход в еще более влажный коридор. Куда мы пойдем?

Оркус хранил молчание, а Атафон, немного обогнав нас, внезапно излучил мягкий лунный свет. Мягкий и чистый свет исходил из ткани, как слабый свет от люминесцентной лампы.

Дорожка была ярко освещена, но для того, чтобы мы могли идти в полной безопасности.

Оркус по-отечески прошептал мне:

– Атафон использует немного больше своей вибрации с единственной целью - облегчить нашу прогулку. Однако низшие существа, населяющие тьму, уже знают, что мы здесь. Если бы Атафон использовал больше света, это вызвало бы огромные разрушения в этих областях, потому что эти существа почувствовали бы себя обожженными падающим светом. В остальном вы это видели ...

Я понял, что мне говорил Оркус. Это действительно впечатляющий факт. Духи, живущие во тьме и имеющие в себе тьму, не могут выдержать света. Они запутываются и одновременно страдают болезненными ожогами. Поэтому безмерной заботой оберегают их высшие сущности, чтобы не удивить их своей мощью. Подобно тому, как Бог, скрытый в Бесконечном, скандально не демонстрирует свою силу и мощь, так и высшие духи также смиренно используют его знания и достижения. Никто не может и не имеет права устраивать беспорядки в «Отчем доме».

Иисус учил нас смирению таким образом, что человек еще не обнаружил, что смирение - это Закон в самых отдаленных уголках Вселенной.

Закон жизни и эволюции, прогресса и духовного вознесения. Без него ничего не достигается в сферах бессмертной жизни.

Продолжаем пробираться сквозь скалу с Атафоном впереди.

Внезапно перед нашими глазами открылся огромный зал, весь из красноватых скал, как огромный костер. К нам подошла странная фигура гнома с одним глазом на лбу, держащая в своих могучих руках огромную связку ключей. Я был напуган и почувствовал ужасное желание бежать, но Атафон жестом остановил меня.

Существо смиренно подошло к нему.

– Что тебе нужно, Ангел Бездны? Я здесь, чтобы служить вам.

Гном был одет в ткань, напоминающую кожу. Большая макроцефальная голова подпрыгивала на его плечах, как колеблющийся шар, а его чрезмерно длинные руки контрастировали с его коротким телом. Однако толстые ноги поддерживали страннон тело.

– Я нахожусь с инспекционным визитом, - сказал Атафон, - и привожу друзей.

Я не мог сдержать крик ужаса. В углах сырой пещеры, слабо освещенной зеленоватым фонарем, лежали в цепях пятилучевые существа. Ключи от этих цепей хранил гном. Оркус заглушил мои рыдания, обняв меня с родительской любовью. На мои глаза навернулись неконтролируемые слезы. Это видение было невыносимым. Мои чувства, которые еще не были подвергнуты дисциплине, способной дать нам сострадание без безумия, ввели меня в худшее состояние.