— Как думаешь, мать и отец любят друг друга?

— Как знать… — старик схватил свой меч и внезапно продолжил урок, отгоняя племянника от всех ненужных мыслей.

Веласко был участником кровавой столетней войны между демоническим и человеческим родом. Хотя эта война скорее была против Небес, ведь люди дохли как мухи, не способные противостоять такой мощи. Все демоны, от мала до велика, шли защищать свою честь, свою свободу и земли.

Когда Боги вновь утвердили свой тотальный контроль, мир в мире исчез навсегда. С тех пор каждый день демонов был пронизан чувством обреченности, словно само их существование стало тенью того, что было раньше. Война не просто изменила ход истории — она разрушила саму возможность покоя, показав, что любое равновесие в мире лишь иллюзия перед лицом божественного вмешательства.

Мертвый день сменял мертвую ночь, продолжая свой бесконечный цикл. Теряясь в однообразии дней, недель и времени, мальчик проводил каждый день, как и предыдущий, погруженный в гнетущую рутину. В его сердце зрела отчаянная жажда сбежать прочь от этого удушающего существования, унести сестру с собой. Но был ли он уверен, что сестра разделит его стремление? Этот вопрос оставался без ответа.

— Что происходит? — Норт подошел к феям-служанкам, которые старательно развешивали праздничные красные банты и ленты.

— Сегодня вечером состоится празднество в честь независимости семьи Гемоку, — одна из фей подлетела к маленькому демону.

Точно! Как Норт мог забыть? Это тот самый день, когда его отец подписал роковое соглашение с Небесами.

Мальчик, охваченный внезапным приливом решимости, бросился к комнате Марианны. Это был его шанс, возможно, единственный. Без стука он ворвался внутрь, захлопнув дверь за собой.

— Мари! — Он стремительно подошел к сестре, сидящей за туалетным столиком и прихорашивающейся к празднеству.

— А? — Девочка удивленно вскидывает черные аккуратные бровки и хлопает глазами. Ее губы покрыты глянцевым слоем помады, создающим легкий блеск, глаза красиво подчеркнутые красными стрелками, а длинные ресницы, слегка слипшиеся от туши, придавали взгляду выразительность. Юная демонесса была одета в пышное черное платье, а на двух ее изящных рожках висели серебряные украшения, напоминающие тиару.

— Давай убежим, пока отец будет занят гостями! Прошу тебя! — Брат дергает девочку за плечи, ошалело глядя в ее удивленные глаза, которые постепенно наполнялись испугом.

— Что? Зачем бежать? Сегодня ведь празднество, я так его ждала! И куда мы пойдем? Разве папенька и маменька не будут волноваться? Они не разрешают нам гулять за пределами поместья. Может, просто прогуляемся в саду?

— Если не пойдешь, я заберу тебя силой! — Он сжимает ее запястье, пытаясь стянуть сестру с милого розового стульчика на золотых ножках, который стоял перед туалетным столиком.

— Отпусти меня! Что ты делаешь? — В попытках вырваться демонесса смахивает рукой косметику. Она с грохотом разбивается, рассыпаясь тысячами блесток и перламутровых частиц по каменному полу. — О нет! Папенька расстроится…

Отпустив сестру, Нортон оставил на ее тонком запястье некрасивый синий след. В отчаянии он отворачивается, не желая видеть, как хрупкая девочка в нарядном платье ползает на коленях, чтобы собрать осколки от любимой косметики. Конечно, имея обыденную жизнь, она не поймет, от чего им следует бежать.

«Что же я творю?»

Он тяжело дышал, не в силах подавить охватившее его волнение. Его руки дрожали, но он сжал кулаки, стараясь вернуть контроль над собой.

— Мари, пожалуйста, послушай меня… — брат решается на то, что откладывал до последнего. — Наш отец… Он хочет выдать тебя замуж в твое шестнадцатилетие за первого попавшегося графа или вельможу, которые сделают тебя своей рабыней.

— Папенька так сказал? — Бледное лицо девочки стало еще бледнее, и она встала, чуть пошатнувшись.

Она медленно отвела взгляд от разбитых осколков, словно собираясь с мыслями, и подняла глаза на брата. Свет колеблющихся свечей едва освещал ее лицо, дрожа и отбрасывая зыбкие тени на стены.

— Ты не глумишься надо мной?…

— Нет, он сам сказал мне это! Я хочу нас спасти. Мы сбежим, уедем далеко-далеко! Можем даже спилить рога, чтобы нас не узнали. Спрячемся от чужих глаз в лесу и будем там жить. Прошу, поверь мне!

Он медленно притянул свою хрупкую, невинную сестру к себе, обнимая так крепко, как только мог.

— Я хочу, чтобы мы с тобой жили! — На мгновение плечи парнишки содрогаются, и на черные локоны Мари падает пара горячих слезинок.

— А я не хочу замуж за первого встречного графа! Как же те сказки, где принцесса находит принца? Неужели папенька правда приготовил мне такую ужасную участь? — Юная демонесса закрывает личико руками и слезы градом обрушиваются из ее глаз.

Она не часто видела, как плачет брат. Всегда сдержанный и холодный, особенно на людях, сейчас он был уязвим и беспомощен. Каждый раз, когда она замечала это, Мари жалела его, вытирала слезы. Но свечи в канделябрах уже догорали, и это означало, что праздник был в самом разгаре, пока они разговаривали.