Когда я вышел на пристань, солнце уже садилось, окрашивая воды широкой реки в тёплые летние краски. Дул прохладный ветер, но мне было все равно. В теплом плаще я мог долго стоять и любоваться на огромные корабли с золочёными буквами на бортах, собранными белыми парусами и высокими мачтами. И слушать как перекрикиваются матросы. Отец Ласки в юности бороздил моря на одном из таких великанов, и помногу с тоской вспоминал о былых временах. «Лиаман, ты должен ух увидеть! Как жаль, что здесь есть такая прекрасная река, но нет ни одного корабля! Слишком мелко…» — дрожащим от грусти и восторга голосом говорил старик.

Я увидел. Жаль, что ни Ласка, ни ее отец об этом не узнают.

Глава 13. Странная встреча и грандиозные планы

Весь следующий день я почти не выходил из комнаты. Зато попробовал кролика. И мне понравилось! Я решил, что жареное и тушеное мясо очень даже вкусная еда. Вкуснее, чем сырая оленина или барсятина. И пришел к неутешительному выводу — Ласка просто не умела готовить. Совсем. Так же как ее отец не умел варить пиво. Потому что местное оказалось очень даже приятным на вкус.

Еще я сходил на пристань, чтобы полюбоваться на корабли при свете дня и посетил склады, где на наши телеги грузили товары. Знакомые возницы приветствовали меня и воодушевлённо пересказывали местным работягам наше путешествие по тракту.

Вечером поужинал в общем зале с Валленом и Тунусом. Валлен жаловался, что с будущими каторжанами могут возникнуть проблемы. Собрали самый сброд — убийцы, насильники, контрабандисты. Тридцать четыре мужика и две бабы. С ними надо и осторожнее быть, и обоз пойдет медленнее.

Я пожал плечами. Каторжников раньше не встречал. Думаю, такое же мясо, как и все остальные. Тем более мясо безоружное и в кандалах.

На утро собирались возле восточных ворот. Рассвет едва посеребрил небо. Город спал, дул холодный ветер с реки, принося свежесть, граничащую с холодом.

Пока Тунус и капитан готовились к отправке, я прохаживался вдоль телег и разглядывал их содержимое. Точнее разнюхивал, потому что в крытые телеги было не заглянуть, а открытые затянули полотнами, едва завидев сгущающиеся на горизонте тучи.

Последними привели преступников. Оборванные люди со взглядами злыми, потухшими и затравленными встали позади обоза. Руки и ноги их были закованы в кандалы. Стояли парами, связанные двумя цепями. Бежать невозможно.

Мимо меня прошла девушка в сером плаще с капюшоном. Я невольно отвлёкся от каторжников и посмотрел ей вслед. Она остановилась у одной из телег и обернулась. Вот так новости! Брайя! Горничная решила покинуть свою хозяйку?

Я подошел к ней. Она, кажется, как и лошади, меня побаивалась. Стояла, опустив глаза, и словно ждала, что я ее сожру.

— Доброе утро, госпожа Брайя, — поздоровался я. — Разве вы не останетесь в Руфорде вместе с леди Фарной?

— Доброе утро, господин Лиаман, — отвечала девушка, не поднимая глаз. — Нет. Леди Фарна рассчитала меня. Мы договаривались, что я провожу ее до Руфорда и вернусь. Не могу оставить одну свою тетушку. Она сильно больна.

— Сочувствую, — без особого сочувствия ответил я. — Быть может ей поможет какой-нибудь зелье?

— Увы, но против старости лекарства еще не придумали, — развела руками девушка.

Тут к нам подошёл возница и помог Брайе залезть на лавку. Я обратил внимание, что телега эта была добротная, с навесом. Хоть как-то да защитит людей, если начнётся дождь. А он начнётся. В этом мой нюх не сомневался.

Дождь действительно зарядил ближе к полудню. Мелкий, противный и холодный, он медленно, но верно превращал лужайки вокруг тракта в болота. Я шел, как и в прошлый раз держась середины обоза. К моему несчастью, тут же ехал Тунус. Мальчишка сокрушался, что скорость очень низкая, и мы придем в Эрифду с большим опозданием и все из-за каторжников.

Обессиленные преступники, которых согнали в Руфорд со всех уголков страны, не могли идти быстрее. Мешали кандалы, к тому же они были истощены. С преступниками в империи не церемонились. Оно и верно, но могли бы и раскошелится на пару длинных телег. Зачем же нам страдать вместе с ними, тем более, когда в лесу бродит монстр?

Я был сосредоточен. Не думал, что это так тяжело, но памятуя о том, что сделала тварь с наемниками и гвардейцами, выбора особо не было. На ночлег встали там же, где и в прошлый раз, не дойдя лигу до пустого постоялого двора. Гвардейцы соорудили навесы и развели костры. Дождь все так же моросил, и каторжники сидели прижавшись друг другу. Грызли сухари и передавали по кругу бурдюки с водой.