Это была еще одна мысль, которая раздражала младшего Малфоя. Грейнджер была всего лишь скромной ведьмой из немагической семьи, из-за чего ей пришлось просить отца своей подруги представлять ее здесь, и тот факт, что общество могло думать, что Драко в долгу перед ней, раздражал его. Тот факт, что какая-то крошечная часть его существа на самом деле чувствовала, что он действительно в долгу перед ней, ужасно разозлил его. И этот гнев сделал его жестоким.

Он поймал себя на том, что подошел к ведьме, даже не успев этого осознать.

— Наслаждаешься вечеринкой, Грейнджер? Ты, должно быть, в восторге. Возможность выйти замуж за того, кто стоит выше тебя по положению, и разрушить прекрасную родословную, конечно, выпадает не каждый день.

— Малфой, — поздоровалась она с едва уловимой ноткой, заставившей усомниться в том, было ли это приветствием или предупреждением. — Разве тебе не пора покупать невесту?

Он прищурился, услышав ее слова, которые были слишком близко к тому, что только что сказал его отец. Хотя, когда говорил Люциус, это не вызвало в нем такого всплеска ослепляющей ярости. Какое право она имела подразумевать, что деньги были его единственным достойным качеством?

— Любая ведьма была бы счастлива выйти замуж за представителя семьи Малфоев, — усмехнулся он. — Я могу выбрать любую прямо сейчас, чего нельзя сказать о тебе. Учитывая, что каждый жалкий Уизли уже женат, тебе повезет, если хоть один чистокровный взглянет на тебя дважды, не говоря уже о том, чтобы согласиться запятнать свое наследие твоим гря…

— Мистер Малфой! — предостерегающе рявкнул Артур Уизли. Его глаза были холодны, когда он посмотрел на молодого человека. — Для всех будет лучше, если вы не закончите это предложение.

Драко не знал, что именно в этой ведьме так его бесило. Она всегда была такой. Расхаживала повсюду, выставляя напоказ свою магию — как будто у нее было на это такое же право, как у тех, кто родился от настоящих родителей—волшебников, — доказывая всем, что она лучшая, и это сводило его с ума. Он взял себя в руки как раз в тот момент, когда к нему подошел Люциус, купивший бокал вина гораздо более высокого качества.

— Ну-ну, Артур, — с напускной ленцой протянул Люциус, — конечно, это не то место, где можно разбрасываться угрозами. В конце концов, мы все здесь по одним и тем же причинам. Драко, может, и немного груб в выражениях, но он говорит чистую правду. Я уверен, что он не хотел никого обидеть.

Впервые в глазах Гермионы вспыхнул тот огонь, который Драко помнил со школьных времен.

— Да, мистер Малфой, мы все здесь по одним и тем же причинам. Мы здесь, потому что ваш лорд-полукровка развязал войну, которая уничтожила волшебное население, и теперь это поколение — включая вашего сына — должно быть принесено в жертву, чтобы исправить ваши глупые ошибки.

Рука Люциуса крепче сжала ножку бокала, и выражение его глаз заставило Драко заподозрить, что он ненавидит маленькую магглорожденную ведьму почти так же сильно, как и он сам.

Однако, прежде чем Люциус успел ответить, Гермиона язвительно добавила:

— Прошу прощения, но я говорю правду. Я не хотела никого обидеть.

Она слегка улыбнулась ему. Уизли предостерегающе положил руку на ее плечо.

— Гермиона.

Сурово взглянув на обоих Малфоев и не предложив никаких оправданий — потому что, он был Уизли и у него были манеры крестьянина, — он решительно увел Гермиону прочь. Драко был удивлен, что она даже не сопротивлялась; она просто позволила ему развернуть ее и отвести в другой конец зала.

— Мерзкая грязнокровка, — пробормотал Люциус себе под нос, провожая взглядом удаляющуюся парочку.

— Говорят, она самая талантливая ведьма своего времени, — прокомментировал Драко, задумчиво глядя на ее удаляющуюся фигуру в фиолетовом платье.

— Позорная растрата магии и таланта, — сказал Люциус, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на других претенденток в зале, и уже выбросив этот инцидент из головы.

Но следующие слова сына вернули его внимание.

— Я хочу талантливых детей.

На мгновение воцарилась тишина, пока Люциус обдумывал это заявление.

— Драко, ты, должно быть, шутишь! — прошипел он, глядя на Грейнджер, которая все еще был в поле зрения, с выражением отвращения на лице. — Она, возможно, самый худший выбор леди Малфой во всем зале, если судить только по крови. И почти такой же, если судить по всему остальному.

— Но если судить по магии, — нетерпеливо заметил Драко, — если у меня должны быть дети, кто будет лучшим выбором для следующего поколения Малфоев? Если они должны обладать сильной магией, властью, влиянием в обществе — обществе, которое не ценит родословную и все чистокровные линии больше не являются чистыми?