— Понятия не имею… для меня легче вообразить прилет инопланетян, честное слово. Их всех проверяют. И если б что-то было не так, люди б это заметили — гомункул еще в клетке стал бы агрессивным, возбужденным, нервным… а тут — ничего. Привезли, высадили, сказали, что куда тащить… и вдруг такое…

— А как его убили? Гомункулы очень живучие.

— Повезло, что на стройке дежурила охрана и кто-то был с тяжелым помповым ружьем… пистолетные пули для гомункулов слабоваты, они такие же крепкие как медведи… но охранник с ружьем все-таки не растерялся и спас много жизней.

— Я хочу приехать на место посмотреть. Но меня наверное не пустит полиция.

— Этот вопрос мы решим, — вздохнул Валентин Палыч. — Я скоро буду там и скажу, что вы со мной. Никто проверять не будет. Какой же все-таки ужас… вот за что это все?

Профессор, судя по голосу, был готов разрыдаться.

— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал я. — Слезами горю не поможешь. Надо разобраться в том что случилось, чтоб это не повторилось вновь.

— Да вы правы… надо брать себя в руки и работать. Но я еще не рассказал вам самого ужасного!

— Чего?

— Когда это случилось… один из рабочих тоже сошел с ума и бросился на людей.

…Стройку в Безымянном переулке я нашел быстро. Сделано пока что только пять этажей, но дом обещал стать высоким. Рядом с ним — старые пятиэтажки. Во дворах гуляют люди, игровая площадка полна детей. Вырвись гомункул сюда — страшно подумать, что могло случиться. Стройка забором обнесена, но для огромной метровой твари он не преграда.

Машин стоит много. Преобладают полицейские. Пригнали сюда даже спецназ, зачем — непонятно. Вроде все уже закончилось. У ворот дежурят уже не сторожа, а полицейские с автоматами. Хмурые, неулыбчивые. Мрачно смотрят на собравшихся около забора местных.

Слышали в округе выстрелы и крики, но что случилось, понятно им не очень. Хотя слухи распространяются быстро. Но полиция ничего не объясняет.

Пока парковался, увидел отъезжающий фургон с решетчатыми окнами. На таких обычно возят арестованных и на боку у них написано «люди», но сейчас внутри находились гомункулы — их увозили со стройки. И знак на кузове нарисован другой — «опасный груз». Да уж, с сегодняшнего дня действительно опасный.

На стройку меня однозначно не пустят, поэтому я набрал телефон Валентина Палыча и сказал, что я приехал.

— Ага, одну секундочку, — грустно сказал он и через полминуты появился в воротах.

Махнул мне, и, когда я подошел, сказал полицейскому:

— Это наш сотрудник.

Полицейский согласно кивнул и пропустил меня.

…Представшее глазам зрелище было, что называется, не для слабонервных. Около входа в недостроенный подъезд лежал десяток тел с оторванными конечностями и головами. Крови — как на скотобойне. Залито все. Два следователя аккуратно переступали между луж и делали записи в протоколах. Толпилось высокое полицейское начальство. Подполковники, полковники и прочие, генералов пока нет, но скоро должны появиться. Такое случается в Москве не каждый день, приехать надо. Министр может спросить, почему лично не обследовали территорию, не побеседовали с людьми.

Поодаль валялось тело гомункула. Похоже, в него попал не один десяток пуль. Охрана стреляла как из табельных пистолетов, так и из ружья, но только ружейные патроны смогли остановить монстра.

— Вот, — произнес Валентин Палыч и приложил ладонь ко рту, сдерживая тошноту. — Боже мой, как это могло случится… И что теперь будет, что теперь будет… Я ничего не понимаю, ничего…

Профессор выглядел абсолютно потерянно.

— А где рабочий, который тоже бросился на людей? — перебил я его.

— С другой стороны дома. Где-то там, я туда не ходил. Я… я боюсь мертвецов.

— Не волнуйтесь, они не нападают на живых. Как правило, во всяком случае, — сказал я, схватил Валентина Палыча за рукав и потащил за собой.

Мы обошли строение и увидели изломанное тело на земле. Около него дежурили двое полицейских. Держались они получше профессора, но физиономии были бледненькие и у них. У одного кобура расстегнута, а ладонь лежала на табельном «макарове». Боится, что еще один гомункул прибежит? Или второй строитель свихнется?

— Он был с другими людьми на площадке пятого этажа. Когда внизу все началось, поначалу тоже испугался. А когда гомункула убили, с ним вдруг что-то случилось — он натурально свихнулся, изо рта пошла пена, он бросился на своих коллег. Но силой был не как гомункул. Рабочие столкнули его вниз, он упал и разбился. Во всяком случае, рассказали так.

— Кошмар, — согласился с ним я. — Могли бы бывшие товарищи не убивать его, а попытаться связать, что ли. Это намного облегчило следствие.

Нервы у меня крепче, чем у научного работника, но сейчас и они вытянулись в напряженную струну. К черту этот прогресс, зачем вообще создавать монстров-гомункулов. Строили раньше как-то без них, и ничего. А, с ними получается дешевле. Но, думаю, сейчас многие пересмотрят свои взгляды.