Опергруппа приехала минут через сорок и состояла из одного человека — сорокалетнего местного участкового, человека с большими отвислыми усами. В принципе, чего-то другого я не ожидал — никого не прислать нельзя, а проверить, не пьян ли господин заявитель (то есть я) до состояния «белочки», проверить надо.

Настроен участковый был скептически, но при виде оторванной головы Мити и застреленного монстра весь его скепсис почему-то быстро улетучился. Волосы на голове наэлектризовались и вздыбились почти на метр, а глаза стали размерами с блюдце. Голос, такой суровый поначалу, видоизменился до фальцета. Не сталкивался полицейский с таким за все годы своей работы.

— Товарищ старший лейтенант, будьте внимательнее, — подлил я масла в огонь. — Есть большие основания полагать, что здесь может появиться еще один монстр.

Участковый вынул пистолет системы «Макарова», но полагаться на него не решился, достал телефон и заистерил, требуя немедленного и хорошо вооруженного подкрепления.

Все правильно. Пули «макарова», скорее всего, от лба монстра просто отскочат. Дульная энергия «пятисотого» превосходит табельное полицейское оружие более чем в десять раз. А учитывая больший диаметр пули и вес, эффективность моего револьвера еще больше.

Участковый, ежеминутно вытирая со лба пот, занял место рядом со мной за деревом, во все глаза разглядывая местность в ожидании там никого не увидеть. Сидеть в засаде нам долго не пришлось — сначала появилось несколько человек с местного РОВД, вооруженных гораздо серьезнее — автоматами и даже помповыми ружьями (что-то новое, когда я работал, такого в райотделах не видел), а еще через полчаса прибыли серьезные господа из Москвы — следователь, эксперты, кинологи с собакой (та буквально взбесилась, увидев монстра), несколько оперативников и парочка начальников отделов, один из которых был в форме с подполковничьими погонами (наверное, ответственный по какому-то Управлению сегодня, вот и пришлось наряжаться).

Он, что удивительно, оказался нормальным парнем. Мрачно оглядев все вокруг, обратился ко мне с предельно четко сформулированным вопросом:

— Объясни, что за хрень здесь происходит?!

Я, насколько мог, объяснил. Не рассказал только о том, как тащил Митю в лес. Мол, мы договорились встретиться и поговорить, а там откуда ни возьмись мерзкое чудовище.

Но про секту рассказал все. Даже добавил много чего от себя, лишь бы полиция только взялась за поиски и как можно быстрее. Сообщил, что они воровали и изменяли людей, проводили какие-то непонятные опыты и по всей видимости стоят за происшествием на стройке.

Даст ли это эффект — пока непонятно.

Собаку попытались отправить по следу монстра, но ничего не получилось. По всей видимости, его лапы (ногами их называть было тяжело), оказались измазаны какой-то едкой дрянью, воздействующей на чувствительные собачьи носы.

Затем, откуда ни возьмись, в лесу появился Валентин Палыч. Вытащили его из дома по причине чрезвычайных обстоятельств. Не дали спокойно поужинать, посмотреть любимый остросюжетный сериал… поместили внутрь сериала живьем. Но оно и понятно, как тут без специалиста обойтись. К тому же, погиб их сотрудник. Через несколько минут приехал и начальник безопасности лаборатории. Глазами зыркает, револьвер в кобуре, кобура под расстегнутой курткой. Готов всех застрелить прямо сейчас.

Увидел меня Валентин Палыч, обрадовался. Хоть одна знакомая душа в темном лесу. А о том, что я попал в очередные приключения, как-то не подумалось.

Потом Валентин Палыч увидел порознь Митино туловище и голову. От зрелища профессору поплохело, ноги подогнулись, я едва успел его поймать.

— Доигрался… — бормотал он. — По-другому не скажешь. Сидел бы спокойно, работал, ни с кем не ссорился, и все было бы хорошо… но нет! Решил, что самый умный. Ну и где теперь его мозги? В трех метрах от тела, вот где!

— Что это за создание? — спросил я, когда Палыч попил воды и слегка оклемался.

— Переделанный, — пожал плечами тот. — Известное дело. Любой живой организм можно переделать. При помощи химии или магии. А если использовать и то, и другое — то совсем просто. Мы так не делаем, работаем с клетками, а не берем сформировавшиеся существа, но по сути это одно и то же. Но какое же страшилище! С ума сойти!

— Митя его сделал, — сказал я. — А потом тот его и убил. Вот она, судьба создателя.

— Так и есть, — согласился профессор. — Наказание за грех гордыни.

— Переделанные могут быть изначально злыми, или их нужно специально на это настраивать, как гомункулов?

— Могут. Эти — могут. Они сохраняют часть своей человеческой сущности. Видят ее, как во сне. И, хотя их интеллект становится почти на один уровень с животным, что-то они помнят… и понимают, что с ними случилось.

И тут раздался телефонный звонок. Вика. Вот уж, не ждал.

— У тебя все хорошо? — спросила она. — Я себе места почему-то не нахожу.